Аччелерандо - [14]

– Уверена? Через несколько лет в Сеть станут выгружать людей. По-моему, это как раз тот случай, когда утилитаризму надо сказать «нет, спасибо». Лангусты, кошки, люди – тут дорожка скользкая, ни к чему хорошему не ведущая.

Франклин скромно покашливает.

– С тебя, Манфред, потребуется договор о неразглашении и результаты юридических экспертиз по поводу экипажа из лангустов, – замечает он. – А потом придется все-таки достучаться до Джима и организовать покупку интеллектуальной собственности…

– Чёрта с два. – Теперь Манфред откидывается на спинку и улыбается. – Я не стану ущемлять их гражданские права. Пока я в деле, они – свободные сетевые граждане. И да, к слову, утром я запатентовал саму идею использования ИИ, полученного из лангустов, в качестве автопилота на космических кораблях и все права передал Фонду свободного знания. Сам проверь – договор вывешен в Сеть. Так что либо ты подтасовываешь моим ракообразным друзьям договор о приеме на работу, либо катись колбаской.

– Но, мужик, они просто программные продукты на основе чертовых раков! Я даже не уверен, есть ли у них это твое самосознание. Сам подумай, из чего они состоят? Сетка на десяток миллионов нейронов, нагруженная синтаксическим движком и второсортной базой знаний? Разве ж это база для настоящего интеллекта?

– Именно это, – тычет пальцем Манфред в сторону Франклина, – они скажут в итоге и про тебя, Бобби-бой. Так что прислушайся ко мне. Прислушайся или даже не мечтай о выгрузке из своей тушки, когда та начнет сдавать позиции, потому что жизни, что за этим последует, тебе всяко не захочется. Практику завтрашнего дня определяет тот прецедент, что ты создашь сейчас. То же самое с Джимом Безье – если ткнуть его носом в факты, он сам со всем согласится. Некоторыми нормами в области ИИ попросту нельзя поступаться.

– Но лангусты. – Франклин качает головой. – Лангусты, кошки. Ты сейчас всерьез, да? Всерьез считаешь, что их стоит рассматривать как равных человеку?

– Дело не столько в том, что их нужно приравнивать к людям, сколько вот в чем: не примешь их за равных сейчас – значит, потом, скорее всего, и другие загруженные в Сеть сознания не будут считать за людей. Повторяю, Бобби, – мы сейчас создаем юридический прецедент. Насколько я знаю, еще полудюжина компаний сейчас проводит аналогичные эксперименты с перемещением сознания в виртуальную среду, и ни в одной не думают о правовом статусе перемещенных. А если толком не продумать все уже сейчас, во что оно выльется года через три? Через пятилетку?

Пэм периодически переводит взгляд с Манфреда на Франклина и обратно – ни дать ни взять программа, ушедшая в бесконечный цикл, явно не успевающая схватывать весь масштаб действа, творящегося прямо на ее глазах.

– И каковы затраты на такой проект? – угрюмо уточняет она.

– Думаю, дохрениллион денег. – Боб опускает взгляд в опустевшую кружку. – Лады, я с ними переговорю. Если клюнут – следующие сто лет будешь кормиться за мой счет. И, да, ты серьезно считаешь, что им хватит мозгов управлять добывающим комплексом?

– Для раков они жутко находчивые ребята, – отвечает Манфред, блаженно улыбаясь. – Может, они и узники собственного происхождения, но никто не отменял их способность приспосабливаться к новой окружающей среде. Только подумай, ты создашь гражданские права для нового меньшинства – а меньшинством-то оно как раз недолго пробудет!..

Этим вечером Памела приходит в номер Манфреда в вечернем платье без бретелек. Черный подол скрывает туфли на остром каблуке; под тканью – все манфредовы подарочки, полученные днем. Масх предоставил ее аккаунтам доступ к управлению номером, и она пользуется полученной привилегией на всю катушку. Едва он выходит из душа, она сшибает его с ног из парализатора и привязывает к раме кровати. На его уже восставшее мужское достоинство она пристраивает большой латексный чехольчик, изнутри промазанный анестезирующим гелем, – никакого тебе быстрого оргазма. Она крепит ему на соски электроды, проталкивает в прямую кишку резиновую пробку, закрепляя так, чтоб не выскочила. Перед душем Масх снял очки; Памела перезагружает их, синхронизирует с личным КПК и нежно водружает ему на нос. Приходит черед и других приспособлений, которые она загодя распечатала на гостиничном 3D-принтере.

Прелюдия почти подошла к концу – Памела обходит кровать, критически оглядывая дело рук своих. Ведь, в конце концов, дело не только лишь в сексе: БДСМ – это искусство.

Поразмыслив с минуту, она напяливает носки на его голые ступни. Затем, мастерски орудуя крошечным тюбиком суперклея, слепляет вместе кончики его пальцев. Выключает кондиционер. Он извивается ужом, напрягает мышцы, пробуя на прочность наручи. Ну да, лучшей имитации сенсорной депривации и не придумаешь, если не вспоминать о всяких там иммерсионных ваннах и инъекциях миорелаксанта, – простое, но эффектное решение. Теперь Памела контролирует все его чувства – кроме разве что слуха. Его «умные очки» открывают ей канал высокой пропускной способности прямиком в его мозг, конструируя липовый метакортекс, внушающий Масху подконтрольную Пэм ложь. Мысль о том, что она собирается учинить над ним, невероятно возбуждает, бедра сводит от приятного жара – впервые она проникнет не просто в его тело, но прямо в сознание. Склонившись, Памела шепчет ему на ухо: