Абуджайская шаль - [7]

Незаметно для себя Перегудов прожил в Полянке целую неделю, хотя и уезжал на два дня. Собираясь в обратный путь, Дмитрий Степанович испытал внезапное сожаление. Тогда-то и зародилась у него мысль о скорой и неизбежной отставке, и что-де неплохо бы было поселиться в этаком вот тихом местечке. Всё вокруг — твоё! Красота природная, воздух, ни тебе суматохи городской, ни сослуживцев-завистников. На лето дети, внуки съедутся — уж тут им раздолье! Не казенная дача!

С такими радужными мыслями Дмитрий Степанович покидал Полянку, сидя в коляске и благодушно переговариваясь с Федором. Когда обогнули холм, взгляд Перегудова вновь наткнулся на обгорелые развалины, дохнуло в лицо гарью и сердце вдруг сжалось недобро, да махнул тогда Дмитрий Степанович рукою Убрать! С глаз долой этакую страсть! А для семьи дом поставлю у реки, в два этажа и чтоб непременно с белыми колоннами…. Так, погрузившись вновь в мысли приятные, Перегудов покатил дальше, а над развалинами молча кружили огромные черные птицы и провожали внимательным взглядом уезжавших людей…

* * *

С того времени прошло без малого три года. Мысль обустроиться в Полянке и выйти в отставку не оставила Дмитрия Степановича ни на один день. Дарья Платоновна вначале горячо возражала, не представляя себя деревенской жительницей, но одобрительные отзывы старшего рассудительного сына Александра, съездившего в Полянку разведкою и горячие уговоры внуков, мечтавших попасть в этакую благодать, после рассказов деда, сделали своё дело, и Дарья Платоновна сдалась. Сама уж начала рассуждать с подругами о благоразумии переезда в тихое уютное место к старости и вместе с супругом строила различные прожекты об их деревенском будущем.

Миновало время, все дела были улажены, новый дом в Полянке стараниями Дмитрия Степановича готовился принять новых жителей, и вся семья принимала живейшее участие в переезде за город.

Вот собственно и всё, что необходимо было рассказать, чтобы стало понятно, как Дарья Платоновна, почтенная мать многочисленного семейства оказалась сидящей в собственной гостиной с совершенно расстроенными нервами и полном смятении чувств!

Глава 2 День первый. Несчастный случай

Большая гостиная в городском доме завалена узлами, коробками свертками, кругом снуют дети и прислуга, которых словно стало вдвое больше. Гам стоит такой, что порою никто не слышит собственного голоса. Дарья Платоновна восседает у окна на высоком деревянном сундуке, перевязанном для прочности верёвками. Она всё задаёт последние вопросы, будто вдруг услышит нечто такое, что заставит её всё поменять, прекратить эту суету и забыть навсегда о хлопотах переезда.

Но… внизу уже подъехали коляски, вот все вещи погружены и путешественники усаживаются по своим местам.

В первой коляске едут Дмитрий Степанович с сыном Николенькой и внуком Виктором. Во второй Дарья Платоновна с дочерью Катериной, внуками Настенькой и Володенькой и их гувернанткой мисс Флинт. Старший сын Александр с супругой остались в городе (ввиду интересного положение Марии), а супруга Катерины задержали дела — обещал быть позднее.

Все вещи уже давно были перевезены, новая мебель в новом доме куплена и расставлена, поэтому взяли лишь то, что не отправлено заранее, да то без чего хозяевам ни дня не обойтись. Набралось всего довольно, так что ехали в тесноте, постоянно роняя под ноги различные свертки и наступая на всевозможные узлы.

Рано утром такою ватагою выехать не удалось, потому решили заночевать в пути в последней деревне перед поворотом в лесные чащобы. Зато уж на следующий день отправились в дорогу в надежде к обеду быть на месте.

Да только скоро не вышло. Уж больно много встречалось в лесу соблазнов, зовущих соскочить с коляски. То прямо у дороги полянка с грибами, нахально выпирающими из травы, то ветки, усыпанные спелыми сочными ягодами, свешиваются точнёхонько в повозки и грех не остановиться и не попробовать ягоду на вкус, не нарвать грибочков! Словом к дорожной развилке прибыли под вечер. У развилки поджидал старый знакомец Данила — мельников сын.

— Что, Данила, — добродушно промолвил Перегудов, — в такую пору эдак далеко забрался?

— Вас вышел встренуть, барин, — с неловким поклоном отвечал подросший, за три года и окрепший в плечах юноша.

— Да нешто мы заблудимся, — удивился Дмитрий Степанович, — чай ведь не в первый раз по этой-то дороге едем! Верно, Федор?

— Верно, ваше превосходительство, — усмехаясь, проговорил невзлюбивший Данилу с первой поездки, кучер, — ты видно, Данила, тут кралю какую глазастую поджидал, а мы тебе все карты спутали — понаехали этаким-то табором!

— Право слово, барин, тут такие у нас места чудные, что бывает и забудешь всё! Батя говорит: Пойди, встрень, не то угодят прямо в Ползучую топь!

— Экий ты право, чудной Данила, — скривился Перегудов, — ну что ты несёшь-то, братец, уж не пьян ли? — и поворотясь к кучеру: — Давай-ка Фёдор, поворачивай направо!

Коляски со скрипом повернули и поехали по уже знакомой дороге. Данила уныло последовал за ними.

Через какое-то время Дмитрий Степанович стал примечать, что сумерки превращаются в ночь, дорога давно уже идет вниз, а Полянка всё не появляется. Что за чертовщина? подумал Перегудов, и толчком в спину остановив Фёдора, молча вылез из коляски. Неожиданно под ногами чавкнуло. Дмитрий Степанович осмотрелся, и сердце его тревожно сжалось, лес впереди был не тот, что раньше. Он поредел, и вокруг росли всё больше редкие кустарники. Меж ними виднелись неровные круги, заполненные чёрною водой и кое-где поросли редкой и хилой травы. Подошёл встревоженный Фёдор.