Абсурд и вокруг - [46]
Тоталитаризм абсурден как революция, навязывающая себя в норму повседневной жизни. Как негативный синтез социальной воспроизводимости, вечного возвращения (человека общественного) и историчности, находящей в революциях свое высшее воплощение.
Гройс 1995 — Б. Гройс. Полуторный стиль: Соцреалистический стиль между модернизмом и постмодернизмом // Новое литературное обозрение. 1995. № 15. С. 44–53.
Кларк 2000 — К. Кларк. Сталинский миф о «великой семье» // Соцреалистический канон / Под. ред. X. Гюнтера, Е. Добренко. СПб., 2000. С. 785–796.
Рыклин 2002 — М. Рыклин. Пространство ликования: Тоталитаризм и различие. М., 2002.
Смирнов 1999 — И. П. Смирнов. Homo homini philosophus. СПб., 1999.
Arendt 1955 — Н. Arendt. Urspränge totaler Herrschaft. Frankfurt am Main, 1955 (=The Origins of Totalitarianism, 1951).
Boym 1994 — S. Boym. Common Places: Mythologies of Everyday Life in Russia. Cambridge, Mass.; London, 1994.
Bürger 1974 — P. Bürger. Theorie der Avantgarde. Frankfurt am Main, 1974.
Danto 1936 —A. C. Danto. The Philosophical Disenfranshisement of Art. N. Y., 1986.
Giddens 1979 — A. Giddens. Central Problems in Social Theory: Action, Structure and Contradiction in Social Analysis. London; Basingstoke, 1979.
Giesz 1979 — L. Giesz. Phànomenologie des Kitsches // J. Schulte-Sasse (Hrsg.). Literarischer Kitsch: Texte zu seiner Theorie, Geschichte und Einzelinterpretation. Tübingen, 1979.
Groys 1987 — B. Groys. The Problem of Soviet Ideological Practice // Studies in Soviet Thought. 1987. № 33.
Hansen-Löve 1978—/4. A. Hansen-Löve. Der russische Formalismus. Wien, 1978.
Hansen-Löve 1995 —À. A. Hansen-Löve. Kunst/ Profession: Russische Beispiele zwischen Avantgarde und Konzeptualismus // B. Steiner (Hrsg.). Lost Paradise: Positionen der 90-er Jahre. München; Stuttgart, 1995.
Jones 1998 — S. G. Jones. Information, Internet and Community // S. G-Jones (ed.). Cybersociety. 2.0. Revisiting Computer-Mediated Communication and Community. Thousand Oaks e. a., 1998. P. 1— 34.
Popoff 1925 — G. Popoff. Tscheka. Der Staat im Staate. Erlebnisse und Erfahrungen mit der russischen Auszerordentlichen (sic!) Komission. Frankfurt am Main, 1925.
Vladimir Davchev (Skopje)
Technological civilization — civilization of existential absurdity
We can say, that even in the middle of an apparently meaningful, at least ordered universe, human life seems absurd, meaningless, out of joint, useless. The bird-nest may not seem absurd for the bird, but from the human point of view, from the perspective of the only rational creature, who is not satisfied merely to live out the life of their species, the creature who asks more questions than there answers, life is absurd and ridiculous. Of course, the ultimate absurdity of human existence is not obvious, but sometimes when we just walk down the street, we suddenly notice the deep absurdity of the events around us. Such a flash of awareness may move us to laughter, even though the feeling is more tragic than comic. Being laughed at for what we and other human creatures are so busy doing — and talking so seriously — indicates that we have transcended the situation. Evidently it takes a special perspective or sensitivity to see the absurdity underlying the «obvious» organization and purposefulness of human life.
Describing the conditions of existential absurdity depends on metaphors drawn from our experience of ordinary absurdity: any clash, out-of-placeness, or incongruity. For example, finding sleepers in the refrigerator or an umbrella in a bath makes us laugh because these things are out of their «proper» places. When familiar thing are juxtaposed in unexpected ways, the absurd is created, which often strikes us as funny. Actually, a particular situation in real life can be considered as an absurd situation when it possesses discrepancy between our desires and reality. Hence, when we find ourselves in an absurd situation, we usually try to change it by changing our own desires. This, in fact, is an attempt to match reality with our own desires, or to distance ourselves from that particular situation. Naturally, since it is not always possible to distance ourselves from the absurd situation, nor to distance the absurd situation from us, we usually try to imagine a certain change that could prevent absurdity. For example, in the realms of logic, aesthetics, or ethics harmony, it is easy to point out elements that upset proper balance and «fit». Asking for the love life of the moon and earth is logically absurd. Interrupting Beethoven's 9th Symphony for a commercial is esthetical absurd. When a notorious murderer or a criminal becomes the president of a big philanthropic foundation, we consider this act to be ethically absurd. In each of these examples of obvious incompatibility, we immediately know how to correct the clash or disharmony. Ordinary contradictions have obvious causes and solutions.
But the deeper sense of total absurdity does not arise from a specific clash we can analyse. It is more than this. It is free-floating, all-engulfing sense of disharmony, a non-intelligible problem of something out of its place, indeed it is a feeling that human existence itself seems to be «out of place». When we ask for the ultimate meaning of the accidental universe, the only answer is — silence. We cannot imagine what modification would create fundamental harmony. This absurdity is not the intellectual perception of clash or disharmony but the existential collapse of our whole sense of order. Seen from within the absurd, nothing has a proper place.
Фольклористы 1920–1930-х пишут об отмирании и перерождении привычных жанров фольклора. Былина, сказка, духовный стих, обрядовая песня плохо согласуются в своем традиционном виде с прокламируемым радикализмом социальных и культурных перемен в жизни страны. В ряду жанров, обреченных на исчезновение под натиском городской культуры и коллективизации, называется и колыбельная песня.
Сборник составлен по материалам международной конференции «Медицина и русская литература: эстетика, этика, тело» (9–11 октября 2003 г.), организованной отделением славистики Констанцского университета (Германия) и посвященной сосуществованию художественной литературы и медицины — роли литературной риторики в репрезентации медицинской тематики и влиянию медицины на риторические и текстуальные техники художественного творчества. В центре внимания авторов статей — репрезентация медицинского знания в русской литературе XVIII–XX веков, риторика и нарративные структуры медицинского дискурса; эстетические проблемы телесной девиантности и канона; коммуникативные модели и формы медико-литературной «терапии», тематизированной в хрестоматийных и нехрестоматийных текстах о взаимоотношениях врачей и «читающих» пациентов.
В исследовании французских филологов-славистов Леонида Геллера и Мишеля Нике собран, систематизирован и осмыслен богатейший материал по теории и практике народного, «ученого» и государственного утопизма в России с конца Х века по сегодняшний день. Книга снабжена первой в своем роде библиографией по русской утопии.
В книге на обширном фактическом материале анализируются дискурсивные особенности советской культуры 1920–1950-х годов — эффективность «ключевых понятий» идеологии в коммуникативных приемах научного убеждения и художественной выразительности. Основное внимание автора сосредоточено на тематических и жанровых предпочтениях в области фольклористики и «народного творчества». Автор дает свои ответы на вопросы: на каких риторических, социально-психологических и институциональных основаниях в советской культуре уживаются соцреализм, эпос (и квазиэпос), сказка (и «советская сказочность»), пафос пролетарской бдительности и популярность колыбельных песен, дидактика рациональности и едва ли не магическая вера в «заговорную силу» слова.
Сборник «СССР: Территория любви» составлен по материалам международной конференции «Любовь, протест и пропаганда в советской культуре» (ноябрь 2004 года), организованной Отделением славистики Университета г. Констанц (Германия). В центре внимания авторов статей — тексты и изображения, декларации и табу, стереотипы и инновации, позволяющие судить о дискурсивных и медиальных особенностях советской культуры в представлении о любви и интимности.
Джамбул — имя казахского певца-импровизатора (акына), ставшее одним из наиболее знаковых имен советской культуры конца 1930-х — начала 1950-х годов. При жизни Джамбула его сравнивали с Гомером и Руставели, Пушкиным и Шевченко, учили в школе и изучали в институтах, ему посвящали стихи и восторженные панегирики, вручались правительственные награды и ставились памятники. Между тем сам Джамбул, певший по-казахски и едва понимавший по-русски, даже если бы хотел, едва ли мог оценить те переводные — русскоязычные — тексты, которые публиковались под его именем и обеспечивали его всесоюзную славу.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.