Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня - [45]

– Слушь, хватит реветь, – сказал Рауди.

– Когда мы станем стариками, мы еще будем дружить? – спросил я.

– Кто знает, – ответил Рауди. И бросил мне мяч. – Хватит сопли разматывать. Играй давай.

Я утер слезы, стукнул мячом о землю раз, другой и рванул к корзине.

Мы с Рауди играли один на один много часов. Играли, пока не стемнело. Мы играли, пока на площадке не погасили фонари. Играли, пока летучие мыши не начали пикировать нам на головы. Играли, пока на темное небо не выкатила луна – громадная, золотистая, идеально круглая.

Мы не вели счет.

Послесловие Шермана Алекси

(написанное им в 2017 году по случаю десятилетней годовщины издания «Абсолютно правдивого дневника индейца на полдня»)

Стало быть, вы только что дочитали «Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня». Может, вы прочли его в первый раз. А может, в сотый. В любом случае спасибо, что обратили внимание на мою историю. Спасибо всем, кто уделил время этой книге за прошедшие десять лет. Роману уже десять лет, вот какой древний! Кажется невероятным, правда? Время – великий плут.

Так что это десятое издание «Дневника» – как бы деньрожденский подарок. А мое послесловие – что-то типа деньрожденской песни. Ну клево. Но кроме того, оно должно стать чем-то более важным. Думаю, нужно воспользоваться предоставленной возможностью, чтобы рассказать вам о «Дневнике» что-нибудь новое – про людей, про места и события, про идеи, вдохновившие меня написать книгу.

Согласны? Тогда поехали.

Герой книги – Арнольд Спирит Младший. Второй герой – Рауди.

Хотя я не делал из Рауди героя. Не наделял его героическими свойствами. Но и злодеем он не должен был стать. Я хотел показать человека противоречивого и запутанного: ожесточенного и забавного, доброго и яростного, любящего и мстительного. Он был лучшим другом Арнольда и должен был стать его худшим врагом.

Да, их ждало примирение, но примирение сложное – в борьбе. Существует ли такой термин, как противоборствующее прощение? Не знаю, случается ли подобное в реальной жизни, но я попытался описать именно его.

В конце концов, если вы вернетесь к первой странице и прочтете книгу с начала, вы обнаружите, что Рауди постоянно вел себя как придурок. Как же случилось, что этот придурок стал таким славным?

Я думать не думал делать из Рауди милягу. Я ему даже фамилии не дал. По-моему, не дал… Не скажу наверняка – давно не перечитывал «Дневник». Могу и путаться в некоторых деталях. И вот еще что: в декабре 2015-го мне удалили доброкачественную опухоль в мозгу. Операция прошла успешно, но заодно избавила меня от некоторых воспоминаний, хранящихся в долговременной памяти.

В любом случае представляете себе героя книги, которому не дали фамилии? Героя, названного таким жестоким именем? Грубого драчуна! Разве мог я предугадать, что он станет объектом обожания?

«Рауди – реальный человек?» – этот вопрос я слышал от читателей тысячи раз за это десятилетие. Зачастую это первый вопрос, которые мне задают в школьных кабинетах, книжных магазинах и институтских аудиториях. Репортеры спрашивают, есть ли у Рауди прототип. Я получил сотни писем от фанатов, умоляющих меня подтвердить, что Рауди существует.

И мой ответ – да, Рауди существует.

Действительно, прототипом Рауди послужил лучший друг моего школьного детства в резервации индейцев спокан. Но между прототипом и реальным человеком – колоссальная разница, я всё изменил. Насколько велика разница, хотите вы знать? Настоящее имя Рауди – Ренди.

Ренди Дж. Пеоне.

Ну да, имена Рауди и Ренди звучат почти одинаково. Но разница между Рауди и Ренди существенная. Ренди – не единственный ребенок в семье, как Рауди. У него восемнадцать тысяч штук братьев и сестер, все очень славные. Отец и мать Ренди, в отличие от сердитого отца Рауди, любят его и поддерживают. Многие годы Ренди живет в пяти минутах от дома родителей. И Ренди любил школу, не то что Рауди. Он изучал естественные науки в колледже и работал в рыбной инкубаторной станции нашего племени.

Однако характер у нашего дорогого Ренди всегда был взрывной, как у Рауди. Он любил драки, на кулаках и на словах. Он боролся с наплывами депрессии и гнева. Иногда много пил. Иногда проявлял жестокость к членам семьи и друзьям. Так что да, у Ренди и Рауди много общего.

Не переживайте. Ренди прочел эту книгу до публикации и подписал согласие на то, чтобы я использовал его в качестве прототипа моего литературного героя.

– Младший, – сказал он мне по телефону, – книжка хорошая. Но я не бил тебя по лицу, когда ты перевелся в Уэллпинит.

– Нет, бил, – ответил я.

– Не-а, – сказал он.

Мы немного поспорили об этом. И потом, как говорится, остались каждый при своем мнении. А спустя несколько месяцев, когда я был с выступлением в Майами, мне приснился день, когда Ренди залепил мне в глаз и я отправился в новую школу, в Риардан, со свеженьким синяком. Только в том сне меня приложил другой пацан.

Проснулся я и вдруг понял, что так оно и было: это не Ренди меня ударил. Это был другой индеец, один из тех, что вечно донимали меня почем зря. Я подумал: надо позвонить Ренди, извиниться. Но потом вспомнил, что он точно меня ударил однажды в нос после баскетбольного матча Малой лиги. Впрочем, я-то его первый ударил, но только оттого, что он взялся дразнить меня совсем как другие мои обидчики. Лучший друг называется. Он должен был защищать меня. Поэтому я стукнул его в лицо – за предательство. И тогда уж он стукнул в ответ. Но его удар был сильнее. Думаю, он тогда сломал мне нос. Я так и не ходил к врачу, само зажило. С тех пор нос у меня немного сплющенный.