Абсолютно ненормально - [75]
– Маленький сукин сын… да как он посмел! И подумать… подумать только! Он все это время изображал из себя жертву, манипулировал мной, нами обеими, хотя… он единственный виноват во всем этом! Он разрушил жизнь лучшей подруги из-за ревности?! БОЖЕ МОЙ, ГДЕ МАМИНА ВИНТОВКА, КОГДА ОНА ТАК НУЖНА?
10:02
Мы с Аджитой выходим из класса математики и замечаем Карсона в другом конце коридора. Он продолжает писать мне, что не делал этого. Мне хочется поверить ему. Боже, как же мне хочется ему поверить.
Пока он не увидел нас, Аджита хватает меня за руку и заталкивает обратно в класс, почти нокаутируя невозмутимую Шэрон своим рюкзаком. Что показалось бы мне ужасным, если бы не ее высказывание в «Твиттере» о моем теле.
Оказавшись за дверью, мы старательно отворачиваемся от мистера Чуна и притворяемся, будто ищем тампон в своих рюкзаках, что, как известно, срабатывает всегда, когда нужно, чтобы учителя-мужчины не лезли в твои дела.
– Черт, Аджита, что мне делать? Мне придется поговорить с ним? – тихо бормочу я, чуть ли не падая в обморок. – Карсон не мистер Чун.
Она с мгновение раздумывает над этой мыслью, размахивая перед собой супервпитывающим тампоном в упаковке, словно пытаясь загипнотизировать меня во имя богини месячных.
– Послушай, Иззи, мальчики как автобусы.
– Все появляются одновременно?
– Нет, они низкие, ненадежные и воняют немытыми пенисами. Но ты-то классная, и ни один из этих уродов тебя не заслуживает. Ни Дэнни, ни Вон, ни Карсон.
Что-то глубоко у меня в груди сопротивляется тому, что Карсон меня не заслуживает. Если он такой человек, каким мне показался, то точно заслуживает.
– Просто иди и выскажи ему все, что ты о нем думаешь. Тебе нечего терять.
– А что насчет чувства собственного достоинства? – хмурюсь я.
– Не смеши меня. Ты потеряла его еще прошлым летом, когда задела свою вагину после того, как резала чили, и тебе пришлось потом сидеть на миске с греческим йогуртом.
– Понятия не имею, о чем ты.
– А помнишь, как потом ты поехала на машине ритуальных услуг, которую я остановила для упомянутого достоинства? Бэтти высказалась по этому поводу, а Дамблдор помочился на гроб.
Я уже отчаянно хочу, чтобы этот разговор закончился, поэтому даже не сопротивляюсь, когда она выталкивает меня за дверь, и мне уже все равно, что произойдет дальше.
Мы встречаемся взглядами с Карсоном, и в его глазах читается полнейший ужас. Я пытаюсь изобразить на лице некоторое подобие ярости и не думать о здорово засевших в голове наблюдениях Аджиты о немытых пенисах, когда подхожу к нему.
– Иззи, я…
– Что за чертовщина, Карсон? Ты продал свою историю? Да ты надо мной издеваешься!
Буквально все на этой планете смотрят на нас. Водители на шоссе повыскакивали из своих автомобилей, чтобы им было лучше видно сцену. Каждый дрон в мире устремился к нам. Внеземные формы жизни наконец показались на Земле, но никто этого даже не заметил из-за жалкого сексуального скандала, на котором все помешались в маленьком американском городке.
– Ты не понима…
– Я не понимаю? – Меня наполняют раскаленные пузыри злости. – Не понимаю зачем могут понадобиться деньги? Правда? Ты действительно говоришь мне это сейчас? Чертово сраное сакэ, почему…
Он по-настоящему растерялся от моих изощренных ругательств.
– Я могу объяснить. Пожалуйста. Позволь мне объяснить.
– Хорошо. Валяй.
Карсон, похоже, ошеломлен моей резкостью.
– Прямо здесь?
Вокруг нас уже собралась небольшая толпа. Не знаю, очерствела ли я так после нескольких ритуалов общественного порицания за последний месяц, но мне уже все равно, кто за нами наблюдает.
– Почему нет? Ты же, скорее всего, снова продашь свою историю, и эти люди все равно узнают все до мельчайших подробностей, так что мне публика не мешает.
Он морщится, и в его взгляде столько боли, будто я ударила его по почкам.
– Я не продавал тебя. Даю слово. Ты должна мне поверить.
– Нет? А как газета Enquirer получила те скриншоты? – Я срываюсь на крик, и в коридоре становится тише, чем когда-либо, и мои слова отлетают эхом от шкафчиков.
– Это был не я, хорошо? – почти шепчет он. – Как я уже сказал, кто-то, должно быть, взломал мой телефон и подставил меня, чтобы по-быстрому срубить денег. Я не такой, Иззи. Я бы не поступил так с тобой. Или с Аджитой. Никогда.
Он сжимает кулаки и не отводит взгляд – отчаянно хочет, чтобы я ему поверила. И как человек, кому тоже недавно взломали телефон и выставили его содержимое на всеобщее обозрение, я знаю: подобное может произойти даже в крошечной, беспонтовой старшей школе.
Я помню, как он вел себя после создания блога. Карсон не стал относиться ко мне по-другому, не разговаривал со мной с пренебрежением. Он был милым, любезным и приободрял меня. А как он вел себя со своей мамой, и братьями, и сестрами? Парень, который так заботится о своей семье, не стал бы разрушать мою жизнь.
И мне очень, очень хочется ему поверить. Потому что мой список людей, которых нельзя назвать полными придурками, чертовски короток.
– И ты знаешь, что я никогда не назвал бы тебя шлюхой, – через минуту добавляет он, не дождавшись от меня ни слова. – Даже если бы они заплатили мне миллион долларов.
Да выйдет Афродита из волн морских. Рожденная из крови и семени Урана, восстанет из белой пены. И пойдет по этому миру в поисках любви. Любви среди людей…
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Уже почти полгода Эльза находится в коме после несчастного случая в горах. Врачи и близкие не понимают, что она осознает, где находится, и слышит все, что говорят вокруг, но не в состоянии дать им знать об этом. Тибо в этой же больнице навещает брата, который сел за руль пьяным и стал виновником смерти двух девочек-подростков. Однажды Тибо по ошибке попадает в палату Эльзы и от ее друзей и родственников узнает подробности того, что с ней произошло. Тибо начинает регулярно навещать Эльзу и рассказывать ей о своей жизни.
Действие романа писательницы из ГДР разворачивается на строительстве первой атомной электростанции в республике. Все производственные проблемы в романе увязываются с проблемами нравственными. В характере двух главных героев, Штробла и Шютца, писательнице удалось создать убедительный двуединый образ современного руководителя, способного решать сложнейшие производственные и человеческие задачи. В романе рассказывается также о дружбе советских и немецких специалистов, совместно строящих АЭС.
В юности Луду пережила психологическую травму. С годами она пришла в себя, но боязнь открытых пространств осталась с ней навсегда. Даже в магазин она ходит с огромным черным зонтом, отгораживаясь им от внешнего мира. После того как сестра вышла замуж и уехала в Анголу, Луду тоже покидает родную Португалию, чтобы осесть в Африке. Она не подозревает, что ее ждет. Когда в Анголе начинается революция, Луанду охватывают беспорядки. Оставшись одна, Луду предпринимает единственный шаг, который может защитить ее от ужаса внешнего мира: она замуровывает дверь в свое жилище.
Сейфеддин Даглы — современный азербайджанский писатель-сатирик. Его перу принадлежит роман «Сын весны», сатирические повести, рассказы и комедии, затрагивающие важные общественные, морально-этические темы. В эту книгу вошла сатирическая баллада «Карьера Ногталарова», написанная в живой и острой гротесковой манере. В ней создан яркий тип законченного, самовлюбленного бюрократа и невежды Вергюльаги Ногталарова (по-русски — «Запятая ага Многоточиев»). В сатирических рассказах, включенных в книгу, автор осмеивает пережитки мещанства, частнособственнической психологии, разоблачает тунеядцев и стиляг, хапуг и лодырей, карьеристов и подхалимов. Сатирическая баллада и рассказы писателя по-настоящему злободневны, осмеивают косное и отжившее в нашей действительности.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.