Абсолютно ненормально - [71]

Как, черт возьми, мне рассказать об этом миссис Крэннон? Она будет потрясена. И я не могу перестать думать о пятидесяти долларах. Знаю, что деньги – меньшее из зол, но меня воспитывали помнить об их ценности. Мне доверили их. Пятьдесят долларов для меня – целый мир. Я мучаюсь из-за невероятных знаков любви, поддержки и доверия, оказанных мне в память замечательного отца миссис Крэннон. Ее умершего отца.

Я подвела их. Но еще сильнее я подвела Бэтти. После всего, что она для меня сделала, всего, от чего отказалась, каждой жертвы, которую она принесла. Каждой дополнительной смены, которую она брала. Каждой таблетки болеутоляющего, которую она проглотила. Каждого предложения выйти на пенсию, которое она отвергла. Каждого раза, когда она ставила мои потребности выше своих. Она работала, и работала, и работала, чтобы я могла учиться, чтобы могла писать сценарии в свободное время, чтобы у меня были обувь, зубная паста и вода из крана. Чтобы мне не пришлось жить с Уэллсами после смерти родителей. Чтобы я могла остаться самой собой вопреки всему.

Я обязана ей всем своим миром – и вот так ей отплатила.

21:14

Мой телефон сигналит. Сердце подпрыгивает в надежде, что это Аджита наконец решила ответить на мои сообщения, но на экране вспыхивает сообщение с неизвестного номера: «Убей себя, шлюха».

Я сразу же удаляю его, но слишком поздно. Слова будто выжгли на сетчатке.

21:16

Том написал, что у меня есть что-то особенное. Они будут рады моему возвращению. Мне следует и дальше упорно работать, хотя я и ужаснейшая мерзавка, которую только можно представить.

Наш разговор с Аджитой о том, что, возможно, таким «людям, как я», не место в Голливуде, кажется, был вечность назад.

И я оказалась права. «Людям вроде меня» там делать нечего. Если ты не безупречная и стильная, не безупречная и красноречивая, не безупречная и уравновешенная, не безупречная и богатая – тебе там нечего делать. И электронное письмо лишь подтвердило это.

Посмотри на Вона. Он делал то же, что и я. Он пил пиво, занимался сексом, отправил свою интимную фотографию. И при этом получил приглашение от Стэнфорда. Неужели он достоин лучшего только потому, что богат и мужского пола?

Сердце разрывается. Представь, тебя посчитают настолько никчемной и ужасной, что даже талант и тяжелая работа не позволят тебе удержаться на плаву в деле, которым ты хочешь заниматься больше всего на свете. Представь, что один упущенный шанс лишил тебя всего.

Один момент меняет все. Когда ты отправляешь откровенную фотографию, или шутишь о сексуальной ориентации своей лучшей подруги, или твой автомобиль корежится от столкновения с грузовиком пьяного водителя, твоя жизнь превращается в руины.

Один момент может изменить всё – это самое ужасное, что только можно представить.

Как мы вообще живем, зная это? Зная, как хрупко наше существование, как хрупко наше счастье? Как только ты задумываешься об этом, то сразу опускаются руки. И теперь мне никогда не избавиться от этой мысли.

21:21

Раньше я верила, что смогу справиться со всем сама, что мне не нужна ничья помощь. Но последние несколько недель показали, что я была совершенно и далеко не права. На самом деле мне нужны люди. Нужны мои друзья и Бэтти. Так сильно нужны. Но ирония в том, что я осознала это слишком поздно: я уже потеряла всех.

Я наконец признала, что мне нужна помощь, но ни у кого нет сил, чтобы меня поддержать.

Я чувствую себя чертовски одинокой.

21:27

Пока я ворочаюсь в постели, переживая каждую мучительную секунду последних нескольких недель, меня грызут изнутри мои же ошибки. Все, чего мне хочется, – машину времени.

Я поняла, почему люди спонтанно самовозгораются, – из-за раскаяния. Этого достаточно, чтобы вспыхнуть.

Как много всего навалилось. Слишком много. И я готова на что угодно, лишь бы это остановить.

21:30

В этот, вероятно, самый темный момент моей жизни вновь сигналит телефон.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не швырнуть его в стену: я уверена, что меня ждет еще больше ненависти. Еще одно сообщение, в котором мне пожелают покончить с собой. Но я все же смотрю, смутно надеясь, что это Аджита.

Еще один неизвестный номер.

«Эй, Иззи! Это Мэг. Мы вместе ходим на математику, помнишь? Надеюсь, у тебя все в порядке. Знаю, что тебе нелегко, но мне хотелось сказать, что я считаю тебя сильной и храброй, ты круто справляешься со всем этим. Извини, что я так долго не решалась написать тебе… мне просто не хотелось навязываться. Но все же, если ты захочешь пообщаться, то я свободна в следующие выходные. Мх».

Грудь больше не стягивает так сильно. Я не одинока. Не одна.

Я собираю осколки душевных сил, а затем заставляю себя похоронить самые темные мысли – мысли о том, как все это остановить, – и продолжить дышать.

Вытираю проклятые глаза, одергиваю простынь и ложусь под одеяло, зная, что завтра будет лучше, чем сегодня.

10 октября, суббота

07:20

Я засыпаю, прижимая к себе веревку, подаренную Аджитой. Проплакав примерно восемь тысячелетий, я просыпаюсь с привычными уже глазами енота и волосами пугала, но просыпаюсь же. И жизнь кажется немного лучше.

Натягивая мягкий свитер и джинсы, я старательно отворачиваюсь от зеркала, зная, что сейчас слегка напоминаю Злую Ведьму Запада. В квартире тихо. Видимо, Бэтти уже ушла или еще не вставала. Я беру телефон, сумочку и направляюсь к двери.