Абсолютная защита - [38]

– Но вы же сказали, что там был человек…

– Да его можно было дорисовать! Мы стали проверять каждый листочек на дереве, и все сошлось.

– И каковы были ваши дальнейшие действия?

– Я повез картину на экспертизу. Сделали одну, сказали – поддельная. Сделали вторую, химическую, по краскам, сказали – поддельная. Тогда я повез на экспертизу все картины, которые купил у вашей клиентки, и они все оказались поддельными. Вы понимаете, что я не стал насылать на Цветкову бандитов и требовать свои деньги, а обратился в правоохранительные органы за возбуждением уголовного дела.

– Как мне известно, вы не могли наезжать на Цветкову бандитскими методами, потому что уголовное дело уже было возбуждено против вас, – уточнил я, – по факту мошенничества с ее квартирой и с картинами.

– Я снова повторяю – к афере с квартирой я никакого отношения не имею!

– Но вы же контролировали этот процесс и хотели, чтобы она купила помещение под картинную галерею, – не унимался я.

– Я контролировал, но желал ей добра, хотел, чтобы у нее была достойная картинная галерея, давал ей советы, не более того! А этого Клепикова я до того и не видел, он сам к ней пришел.

– Все это очень странно… Но дело в том, что в своих показаниях она полностью отрицает факт продажи ею вам этих картин. Она утверждает, что лишь консультировала вас по поводу подлинности экспертных заключений, которые вам выдавал Центр Грабаря.

– Врет она! Она не только не выдавала сертификаты подлинности, – как я понимаю, бумажки из ее салона ничего не значат, – но она устраивала встречи с экспертом Поляковой, и та фактически организовывала у нее экспертизу.

– А Полякова что говорит?

– Она отрицает свою связь с Цветковой. Получается ситуация больше чем парадоксальная… Сами смотрите: картина стоит сто – сто пятьдесят тысяч долларов, а некоторые и больше, но их, к счастью, я не купил. И что получается – это сделка? Происходит купля-продажа, и реализуется она, грубо говоря, в подворотне.

– Почему же в подворотне?

– Да она может где угодно происходить: в офисе, в галерее, в магазине… Человек привез картину, другой человек – деньги. Ударили по рукам и разошлись, правильно? А такая сделка, по идее, должна проходить где-нибудь в Регистрационной палате и быть зарегистрирована. Ведь по стоимости картина равняется стоимости однокомнатной квартиры в Москве!

Я кивнул.

– Поэтому, – продолжал Кремнев, – необходимо, чтобы в дальнейшем регистрацией картин занимался один орган, и картины бы имели свои истории.

– Конечно, ваша мысль интересная, – сказал я, – вы можете даже в Госдуму обратиться с этим предложением. Но, зная жизнь, я могу сказать, что не каждый человек, который обладает большими деньгами, захочет себя легализировать как собирателя картин, чтобы не попасть в поле зрения правоохранительных органов и криминальных структур. Не правда ли, уважаемый Павел Васильевич?

– Согласен с вами, – улыбнулся Кремнев.

– Но я так и не понял, что вы хотите от меня?

– От вас? Только одного – чтобы вы объективно расследовали это дело.

– Но я же не следователь, я адвокат и защищаю интересы Цветковой.

– Тогда вы должны понять, что перед вами мошенница, которая выбрала способом своей защиты нападение. Она обвиняет меня, но мошенница – она.

– Павел Васильевич, – сказал я, – давайте мы с вами вот о чем договоримся. Вы уже знаете мой телефон. Вы даете мне свою визитку, и я тоже буду знать ваш телефон. Если возникнет необходимость, то мы с вами свяжемся и обсудим проблемы. Но отказаться от этого дела я не могу. Поэтому все ваши, как бы лучше сказать, варианты активизации, особенно с серыми машинами…

– Нет-нет, теперь это исключается полностью! – замахал руками Кремнев. – Мы же цивилизованные люди и можем всегда договориться о встрече.

– Хорошо, давайте так и решим. Мы договариваемся о встрече, если возникнет необходимость, но каждый работает в своем направлении. У вас ведь тоже есть адвокат?

– Да, есть. Кстати, он тоже хотел с вами поговорить…

– Я думаю, в этом нет необходимости. Давайте подождем окончания следствия, а там посмотрим.

– Конечно, – кивнул Кремнев. – Я считаю, что наша сегодняшняя беседа прошла с пользой.

– Согласен, – улыбнулся я. – Вы изложили свою точку зрения, я вас выслушал, она мне понятна. Вы знаете нашу версию. А дальше – время рассудит!

Когда я вышел из кафе, стоящая неподалеку машина мигнула мне фарами. Это был Саша. Я сел в салон.

– Как встреча прошла? – поинтересовался Саша.

– У него своя версия. Он говорит, что покупал у Цветковой картины, они оказались поддельные и так далее.

– А что сам думаешь?

– Я бы ему не поверил. Но в этом деле есть определенная странность. Какой смысл ему заявлять, что эти поддельные картины ранее куплены у Цветковой? Может быть, он хочет перейти в наступление и избавиться от того уголовного дела, которое на нем висит? Но там он сейчас проходит как свидетель, и никаких претензий к нему у следствия нет. А он почему-то настаивает…

– Кстати, на чем он настаивает?

– Только на одном – на наказании моей клиентки. Он не говорит о том, чтобы она вернула ему деньги, забрала картины…

– Ну вот! Они ее обманули и хотят упрятать в тюрьму, как и обещали – раздеть догола и надолго посадить.