Аборигены, кенгуру и лайнеры - [95]

При туристах Бесс чувствовала себя униженной и стыдилась своей черной кожи. В это время на нее было жалко смотреть, поэтому я сам стал обслуживать обедающих, хотя, должен признаться, не мог похвалиться ни особой ловкостью, ни быстротой. И тем не менее ей явно очень нравилось, что я взял на себя эту обязанность. Артур, наоборот, был всегда уверен в себе и никогда не обнаруживал ни малейшего смущения, если имел дело с белыми. То же самое я уже наблюдал у его матери.

Это различие в поведении Бесс и Артура находило свое отражение также и в манерах их детей. Младший бегло говорил на питьяндьяра и только недавно начал посещать школу в Алис-Спрингсе. Бывая в Ангас-Даунсе, он причислял себя к детям аборигенов и держался возле матери. Старшие дети говорили на питьяндьяра плохо, были ближе к Артуру и очень редко играли с туземными детьми.

Дети, все трое, были очень способными. У меня оказались лишние принадлежности для проявления фотопленки при дневном свете, рамка для копирования, необходимые для этого химикалии и фотобумага. Я купил их в Австралии, брать все это с собой в Европу не имело смысла, и я собирался сбыть их на обратном пути в Мельбурне или Сиднее. Но у детей был дешевый фотоаппарат, поэтому я обещал Артуру, что, если дети, приехав на каникулы, научатся проявлять пленку, я оставлю им все фотопринадлежности. Я лишь один раз показал одиннадцатилетней Лорейн, как это делается, и она проявила пленку и напечатала фотографии без малейшей ошибки. Тринадцатилетний Лори освоил процесс не столь быстро, прежде всего, по-видимому, потому, что на ферме у него были и другие занятия, но вскоре и он стал делать все правильно.

Артур в обществе белых держался так же, как и они. Однажды мы пили кофе с парнем из соседней фермы, и разговор зашел об аборигенах. Малый горячо жаловался на то, что они пугают его скот, и рассказал:

— Неделю назад я застал целую орду женщин за загородкой, где пасутся быки. Я несколько раз говорил, чтобы они не смели туда заходить, поэтому я нажал на газ и направил «лэндровер» прямо на них. Они моментально разлетелись во все стороны и задали стрекача, как кролики. Пришлось их пугнуть как следует, чтобы они туда больше не ходили.

От таких действий недалеко и до стрельбы по аборигенам, чтобы освободить от них землю, как это делалось во время первоначального заселения Австралии. Меня интересовало, как на этот рассказ будет реагировать Артур. Он только кивнул, словно соглашаясь, хотя я совершенно уверен, что сам он никогда бы не сделал ничего подобного.

Для позиции Артура в этом вопросе особенно характерен следующий случай. Мы сидели за завтраком и слушали по радио разговоры между Алис-Спрингсом и скотоводческими станциями, разбросанными по обширной территории в сотнях километров от города. Внезапно в различные сообщения вмешалась настоятельная просьба оказать медицинскую помощь — она исходила из католической миссии святой Терезы. Двухлетний ребенок заболел в понедельник — следовательно, прошло два дня, — а вчера у него температура поднялась до 41,1. Еще через пять минут сообщили, что ребенок умер. Это известие омрачило нам завтрак. Артур заметил:

— Почему они не отвезли его еще прошлой ночью в больницу — от них до Алис-Спрингса всего сто километров. Но что им до того, выживет или умрет какой-то ребенок-абориген!

Еще труднее точно определить отношение аборигенов к Лидлам. Ни один австралиец по собственному почину не высказывал мне своего мнения, а я в интересах моей научной работы не мог задавать им такого вопроса. Они, конечно, хорошо понимали, что Артур стремится отгородиться от них, и не без основания просили меня ничего не говорить ему о священных предметах и обрядах, которые я видел.

Женщины стыдились иметь детей-метисов. Банинга, мать Китти, пришла однажды к Бесс и сказала ей, что у Китти не хватает молока для ребенка. Бесс дала ей молочного порошка, но потом объяснила мне, что у Китти достаточно молока и что на самом деле старая женщина хотела, чтобы Бесс взяла у них ребенка, — она его стыдилась.

Как-то вечером Чуки, Тимоти и я, беседуя о родственных связях различных аборигенов между собой, упомянули и ребенка Китти. Оба они возмущались тем, что Департамент по делам аборигенов отбирает детей-метисов у их матерей. Чуки сказал мне:

— Ведь я никогда не соглашусь отдать своих детей. И Китти тоже.

А когда я спросил, как поступит Китти, если придут забирать у нее ребенка, Тимоти заявил:

— Она спрячет его в кроличьей норе, чтобы люди из департамента не нашли.

Но в другой раз он занял фаталистскую позицию:

— У нас мало возможностей сопротивляться, — и добавил: — Во всяком случае, когда метисы — это нехорошо.

Стремление Артура причислять себя к белой части населения возникло, несомненно, под влиянием отца. В книге Артура Брума «Я видел необычную страну», опубликованной в 1950 году, есть знаменательный абзац: «Я сидел с моими хозяевами, Лидлами, до глубокой ночи над картами и фотографиями и обсуждал с ними вопрос об аборигенах, в особенности проблему метисов. Лидлы — отец и сыновья — горячо выступают за признание метисов белыми людьми».