Аборигены, кенгуру и лайнеры - [91]
На «сцену» вышли двое других мужчин, они также встали ногами в ямки. Они тоже изображали пасущихся кенгуру, на этот раз самца и самку. Затем они показали спаривание зверей и прыжками удалились со «сцены».
В третьей сцене нам показали самку кенгуру с детенышем, прыгающим между ног матери.
Всякий раз, когда актеры появлялись на «сцене», песнь пожилых менялась. Каждая из трех пантомим длилась не более двух минут.
Закончив представление, юные мужчины вернулись на некоторое время к своему костру и сняли с себя украшения. Однако раскраска и кровь остались на теле. Старшие тем временем продолжали петь, только Тапки-Танки, завернувшись в одеяло, уже улегся со своей собакой возле костра, разложенного северо-восточнее нашего круга.
Затем юные мужчины возвратились в главный круг, и пение продолжалось, хотя пели уже менее связно. Вскоре после наступления полуночи мне пришлось еще раз проиграть все записанное на пленку. Около часу ночи настало наконец «время сна», и каждый улегся у одного из костров. Пожилые аборигены захватили с собой одеяла, более молодые спали прямо на земле в одежде.
Один раз я проснулся, так как совсем замерз, раздул свой костер и снова заснул. После шести часов мы поднялись, и меня опять попросили проиграть пленку.
При дневном свете я убедился, что вчера пролили много крови. Один из мужчин собрал ветви, щепки и засохшую кровь и зарыл все это в одной из ям на «сцене». Затем все место вымели ветками мульги, и мы гуськом направились обратно в лагерь, куда пришли около семи утра.
Аборигены считали очень важным, чтобы пятеро юных мужчин не смывали раскраску с тела и женщины тоже могли ее видеть; однако женщины ни в коем случае не должны знать, что она означает. Впрочем, под рубашкой было нелегко различить рисунок.
Женщинам и непосвященным мужчинам под страхом смерти запрещено видеть эти обряды и слушать песни, хотя я сомневаюсь, чтобы женщину, которая все же услышала бы их, убили. Во всяком случае, аборигены настаивали, чтобы я не проигрывал мои записи, пока не покину Ангас-Даунс. Мне было велено их сейчас же запаковать и спрятать в саквояж. Чтобы удостовериться, что я сделал все это, трое мужчин проводили меня в мой сарай.
До какой степени прошедшие посвящение мужчины боялись выдать свои тайны женщинам и непосвященным, показывает следующий эпизод. Однажды семеро посвященных мужчин взяли меня с собой, когда шли к «складу» священных жердей — кульпидья (Кульпидья звали и моего аборигена-информатора на Грут-Айленде). Эти жерди, длиной от полутора до двух метров, сохранялись в стволе одинокой акации, стоявшей в неглубокой лощине. Я сфотографировал каждого из туземцев с такой жердью в руке. Напечатав фотографии, я дал туземцам их карточки. Фотографии очень понравились, но через две-три недели я узнал, что все снимки были сожжены, потому что мужчины боялись, как бы они случайно не попали в руки женщин или непосвященных.
Виденный мною ритуальный обряд «кенгуру» почти полностью совпадал, если отвлечься от некоторых современных деталей, таких, как пользование ножом вместо деревянной палки при обрезании, с тем, который другой исследователь наблюдал в тридцатых годах примерно на двести пятьдесят километров юго-западнее. Это очень интересно, так как доказывает, что тотемистические представления и ритуальные действия аборигенов, несмотря на глубокие изменения, происшедшие и происходящие в их хозяйственной жизни, в основном сохранились и не изменились со времени, когда аборигены еще жили в условиях первобытнообщинного строя.
Тем не менее было заметно и то новое, что вошло в жизнь аборигенов. Однажды ко мне пришли Джордж и Петер и совершенно серьезно рассказали, что американцы когда-то приезжали в Центральную Австралию и привезли для аборигенов грузовики, полные муки, чая и сахара, но белые люди обманули аборигенов, забрали у них всю муку, весь чай и сахар, а также автомашины; аборигенам достались только верблюды и ослы, потому что они не нужны белым. Но Джордж и Петер уверяли меня, что американцы снова приедут сюда на машинах, нагруженных мукой, чаем и сахаром, и на этот раз аборигены не позволят белым перехитрить себя.
К сожалению, у меня не было ни времени, ни возможности выяснить, как возникла эта версия, но она широко распространена в Центральной Австралии. Я слышал ее также на скотоводческой станции Хенбери, расположенной на полпути к Алис-Спрингсу.
Аборигены одного из племен Центральной Австралии —
участники тотемистической церемонии
Это типичное представление из области культа карго («карго» значит «груз», «фрахт»), которое характерно для Меланезии и других районов мира, однако в Австралии оно встречается редко. Но, по-моему, такое представление в Австралии распространено гораздо шире, чем принято считать на основании немногих имеющихся сообщений.
Подобные представления и культы создаются в условиях контактов с белыми людьми, когда колониальному угнетению подвергаются народы, которые живут при первобытнообщинном строе или среди которых процесс распада этого строя еще только начался. Они не могут правильно объяснить то, что наблюдают: большие массы продуктов, мешки с мукой и сахаром, ящики с чаем — все во владении белого человека. Он ездит на грузовиках, которые явно не сам сделал. Откуда-то должны были эти вещи появиться, но вот откуда? В то же время эти люди видят свое жалкое положение по сравнению с положением белых, ощущают противоречия, в которые их ввергает вторгающийся в их жизнь колониализм. Поэтому все это они объясняют магически, исходя из своего способа истолкования действительности.
