Аборигены, кенгуру и лайнеры - [9]

Чтобы лучше все это понять, нужно вспомнить историю австралийского народа (иногда пытаются сказать — отсутствие такой истории, поскольку со времени образования в 1788 году английского поселения на берегу Сиднейской бухты не прошло и полных двухсот лет). К тому же большинство первых поселенцев не принесли с собой никакой культурной традиции, чтобы укоренить ее в новой стране; у них были только кандалы на ногах и лохмотья с клеймом, на котором были изображены широкие стрелы, означающие, что их носители «покинули свою страну на благо своей страны».

Если спросить какого-нибудь австралийского ученика, кто открыл Австралию, он наверняка ответит: «Капитан Кук»; и если он живет в Мельбурне, добавит еще, что хижина капитана Кука стоит теперь в Мельбурнском ботаническом саду, куда ее перенес, разобранную по камням, некий человеколюбец, истратив при этом больше денег, чем времени на размышления о пользе такого мероприятия. Наш школьник беспечно умолчит о голландце Тасмане и даже об английском пирате Дам-пире из XVII столетия, точно так же как и о португальцах и испанцах из предыдущего столетия. Коренное население — аборигены, открывшие Австралию тридцать тысячелетий назад, естественно, также не идут в счет.

Конечно — и потому так отвечает австралийский школьник — открытие австралийского восточного берега капитаном Куком непосредственно привело к тому, что Англия аннексировала Австралию с целью использовать ее как колонию для преступников. Джозеф Бенке, ботаник, сопровождавший Кука в его первом путешествии, дал совет отправить излишек сидящих в английских тюрьмах преступников в Новую Голландию, как тогда называли Австралию. Кук уже почти десять лет был мертв, когда приняли решение отправить в Австралию «первый флот» под командованием капитана Филиппа. На борту была тысяча человек, более половины из них — арестанты. Филипп не мог отобрать людей в соответствии с их личными качествами и способностями — начальство в английских тюрьмах использовало эту возможность для того, чтобы избавиться от всех бездельников, больных и стариков, от зачинщиков беспорядков, от недовольных.

Филипп сознавал, какая тяжелая задача стояла перед ним — доставить в Новую Голландию эти отбросы английских преступников. Он атаковал власти и политиков. Перед путешествием он продезинфицировал суда, использовав для этого порох. Он дал указание почаще выводить преступников на палубу, чтобы они дышали свежим воздухом и могли двигаться. Когда некоторые арестантки явились на корабли очень грязными, он приказал окатить их водой из шлангов и потребовал, чтобы впредь все арестанты были одеты чисто и опрятно. Но, несмотря на все его старания, женского платья взяли с собой слишком мало, и перед концом путешествия женщины прикрывали свою наготу обрывками старых парусов и мешковиной. Подготовка к путешествию была столь неудовлетворительной, что Филипп был убежден в том, что половина арестантов умрет в пути. Но хотя путешествие длилось восемь месяцев и одну неделю и суда прошли двадцать четыре тысячи километров, дважды пересекали Атлантический океан, приставали к берегам Африки и Америки, чтобы возобновить запасы поды и продовольствия, умерло только тридцать два человека, из которых арестантов было немного больше, чем свободных участников путешествия.

Однако тяготы путешествия были еще ничто по сравнению с задачей, которая встала перед Филиппом после прибытия, — заложить в Сиднейской бухте поселок. Он получил от английских властей указание позаботиться о том, чтобы через восемь месяцев колония могла содержать самое себя. С этой целью оп привез семена и скот. ()днако среди арестантов не нашлось ни одного крестьянина, и только двенадцать из них были плотниками. Дожди, крысы и черви уничтожили большую часть семян, а из немногих овец, которые перенесли путешествие, шесть были поражены молнией через несколько дней после прибытия. К прочим трудностям прибавились цинга и дизентерия. О привезенных с собой орудиях труда сам Филипп заявил, что они «так же плохи, как те, что берут для обмена в Гвинею». Одежды постоянно недоставало, и одиннадцатью годами позднее губернатор Хантер писал: «На полях работают буквально нагими…» Военные моряки отказывались стеречь преступников, поэтому Филиппу пришлось поставить смотрителями некоторых каторжан. И лишь половина преступников была вообще работоспособной.

В первое время после прибытия продуктов отпускалось достаточно, хотя качество их было не очень высоким; но к 1970 году жители поселения стояли перед угрозой голода.

Филипп не получил пятидесяти крестьян, которых он запросил, чтобы сделать колонию экономически независимой, но зато он получил еще тысячу арестантов. Более двух лет до поселения не доходило никаких известий, а также ничего из продуктов и одежды, и настроение упало до нуля. Всякий другой на месте Филиппа сдался бы. Однако он, этот флегматичный чиновник, продолжал придерживаться своей точки зрения, что колония «окажется ценнейшим приобретением из всех, какие Англия когда-либо сделала».

В Австралию посылали и еще каторжан, но сопровождавшие их свободные люди возвращались обратно в Англию. С ними уплыл и капитан Филипп. Каторжники, срок наказания которых закончился, чаще всего оставались в колонии, поскольку в Англии их ожидали лишь дальнейшие преследования. После четырнадцати лет пребывания в Австралии — обычный срок наказания — каторжники, конечно, не проникались любовью к этой стране, но с течением времени они незаметно для себя к ней привыкали.