Абхазские сказки и легенды - [32]
В назначенный день рано утром Сасрыква пришел к Айнару-кузнецу.
— Вот меч, сделанный из железа, рожденного молнией! — Айнар-жий поднес Сасрыкве один из многочисленных мечей, висевших на стене в ряд.
Молодой нарт достал свое шило, которое он смастерил из отколотого от куска железа, рожденного молнией, и проткнул лезвие меча.
— Это не тот меч, который я попросил тебя изготовить, — сказал он и бросил меч в угол.
Так один за другим проверил он все мечи, висевшие в кузне, и все они легко протыкались этим шилом. Айнар-жий хотел таким образом проверить молодого нарта, но в конце концов принес ему сверкающий на солнце острейший меч.
Сасрыква попробовал проткнуть его шилом, но не смог сделать на лезвии даже царапины. Это был действительно меч, изготовленный из железа, рожденного молнией.
— Это тот самый меч, подобного которому нет на свете, — сказал Сасрыква и вышел из кузницы.
Записано со слов Ч. Цвижба в с. Члоу в 1968 г.
Записал С. Цвижба.
Перевел с абхазского В. Аиборов.
Сильнее сильного
Рано утром, выкупав Бзоу, Сасрыква поднимал скамью, на которой умещались все сто братьев, и перекидывал ее через дом. Пока летела скамья, Сасрыква успевал перебежать на задворок и там ловил ее. Это повторялось трижды.
А потом, бывало, поставит скамью на место, усадит на нее мать и опять спрашивает:
— Есть ли кто сильнее меня?
Снова мать вышла из себя и сказала:
— Забыл ты, Сасрыква, что живут на свете люди и посильнее тебя!
И тут она грохнулась на скамью и разломала ее. Поднялась, рассерженная донельзя, и, ударившись головою о железный брус, погнула его.
— Если ты не хвастаешь попусту, — воскликнула Сатаней-Гуаша, — иди вот этой дорогой, и ты снова увидишь того, кто сильнее тебя!
Не говоря ни слова, нарт вскочил на коня и отправился в путь.
Скакал он по той дороге ровно пятнадцать дней, а на шестнадцатый увидел пахаря, пашущего поле. Пахарь был неимоверного роста, был он однорукий, могучий.
— Добрый день! — крикнул Сасрыква, почтительно привстав на стременах.
Но пахарь не расслышал его слов. Он продолжал пахать, выворачивая глыбы величиною с добрый дом.
— Благодарного труда тебе и семье твоей! — снова крикнул Сасрыква.
Однако пахарь и на этот раз не расслышал его. Тогда Сасрыква огрел коня плетью и помчался навстречу неучтивому пахарю. Увидев всадника, пахарь накрыл его глыбой земли величиною с добрый дом и продолжал свою работу.
В полдень пришла к нему жена, принесла еду в железной миске. Была эта миска не меньше амбара, в котором хранят кукурузу.
Наевшись, пахарь сказал жене:
— Да, чуть было не позабыл. Здесь у меня припрятана забава для детей. Это какой-то жалкий абхазец. Заклинаю тебя нашей верой, возьми его с собой!
С этими словами он отбросил глыбу величиною с добрый дом и передал Сасрыкву вместе с его конем жене. Та посадила нарта в миску и без труда понесла домой лесной тропою.
По дороге Сасрыква уцепился за встречные ветки и, накрепко обхватив коня коленями, выскочил из миски. Очутившись на воле, конь Бзоу понесся быстрее ветра.
Вот скачет Сасрыква во весь опор и видит аробщика. Это был не простой аробщик, был он громадный, ростом с того самого пахаря.
— Да приумножится твое добро! — сказал Сасрыква.
— И тебе того же самого! — ответил аробщик.
— Однако что же случилось? Я вижу, ты торопишься, необычайно торопишься.
Сасрыква признался:
— К чему скрывать? Я побаиваюсь за себя. Вот-вот нагонит меня враг. Если это возможно — дай мне укрыться где-нибудь понадежнее.
— Полезай сюда, — сказал аробщик, приподняв миску, которая стояла на арбе вверх дном.
Недолго думая полез Сасрыква под миску. Вместе со своим конем.
Вот догоняет пахарь аробщика.
— Я ищу одного жалкого абхазца, — говорит он, обращаясь к аробщику. — Не видал ли ты его?
Аробщик отвечает:
— Как же не видел, если он у меня в миске сидит?
— Отдай его мне, — говорит пахарь. — Он мой.
Аробщик и в ус не дует.
— Ты слышал поговорку: «Не в свою миску не лезь». Убирайся отсюда, пока цел!
И началась тут драка: пахарь сцепился с аробщиком. Покатились они по земле, вздымая клубы пыли.
Пахарь одолел аробщика, подмял его под себя и кричит Сасрыкве:
— А ну, поди-ка сюда!
— Не могу! — отвечает Сасрыква. — Я же в миске!
Толкнул пахарь ногою миску, перевернул ее, и Сасрыква вместе с конем вывалился на землю.
— А теперь, — говорит пахарь, — вырви у меня волос из бороды, и я свяжу этого старого великана.
Но как ни силился Сасрыква вырвать волос из бороды пахаря, так и не смог.
— А еще мужчиной называешься и носишься по белу свету, — с укоризной сказал пахарь, сам вырвал волос и связал тем волосом аробщика.
Затем встал, отряхнулся, запросто отправил Сасрыкву вместе с его конем в карман своего архалука и направился домой…
Что говорить? Служил великий нарт забавой детям пахаря, они играли им, как мячом, передавая один другому.
Спустя день, когда возвратился пахарь с поля, Сасрыква сказал ему:.
— Послушай, почему ты так невежливо обращаешься со своим гостем? Я же нарт Сасрыква, и тебе следует быть со мной поучтивее…
— Умереть мне! — воскликнул пахарь. — Как же это так случилось, что я не узнал тебя?!
Он позвал своих братьев, и они вместе с нартом пили вино до самого утра.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.