Абхазские сказки и легенды - [113]
Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасет их жезлом железным; Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя».
Подстрочный перевод.
Комментарии
Во многих абхазских сказаниях встречается слово — аныха (святилище). Ниже приводим выдержки из трудов абхазских этнографов.
«Анан-Лдзаа-ных — одно из главнейших святилищ западной Абхазии, почитающееся наряду с Дыдрыпшским (Аныпс-ных) в селе Ачандара. Его всегдашнее местопребывание — несколько священных дубов, которые исстари были окружены ореолом святости и недоступности. Это божество абхазы представляют не имеющим определенного вида, как божество „наподобие облака“. По их рассказам, Аныха показывалась в виде огненного шара, блестящего, с головой и хвостом, отбрасывающего большие искры при полетах… сообщаясь с Аныпс-ных. Оба этих божества составляют нечто вроде одной семьи, причем Анан-Лдзааных является богиней, а Аныпс-ных — богом[76].
Святилище было и местом для очистительной присяги. Обвиняемый и его соприсягатели (ахыкуаацва) становились поодиночке между двумя дубами, брали в руки веточку от дуба, поднимали ее и, произнося: „Клянусь этой святыней, что я не виновен в том, что сегодня мне приписывают“, — бросали веточку и отходили. После этого они считались оправданными» (А. Чукбар. Анан-Лдзаа-ных. — Сотрудник закавказской миссии, 1915, №№ 9, 10, 11).
По книге: Ш. Д. Инал-ипа. Абхазы. Сухуми, 1960.
«Присягающий стремительно отворачивается, отходит от дерева и уходит в чащу леса до следующего утра, т. к. после присяги не должен встречаться не только с человеком, но даже с животным». (И. С. Уварова. Абхазия, Аджария, Шевшетия, Псховский участок. Путевые заметки. 4.2. М., 1981, с. 158).
По книге: Л. X. Акаба. Исторические корни архаических ритуалов абхазов. Сухуми, 1984.
«Согласно преданию, на Дыдрыпшской горе восседал один из нартских героев по имени Дыд. Он разъезжал на своем коне, крылатом араше, который одним прыжком достигал Лыхны, причем в полете от них исходил огонь так, что казалось, что само небо загорелось. В селе Лдзаа жили лдзаавцы. Дыд встречался с ними.
Он полюбил их сестру, отбил ее у похитителя по имени Кулан и женился на ней.
Взаимно посещали друг друга святилища Дыдрыпшская и Хбыи-ныха.
…Псху-ныха и Елыр-ныха признаются братьями, Инал-куба и Дыдрыпшская Аныпс-ныха — братом и сестрой.
В близких отношениях находятся Псху-ныха с Лашкендаром, Лдзаа-ныха с Дыдрыпшским».
По книге: Ш. Д. Инал-ипа. Абхазы. Сухуми, 1960.
О связи божества горы Дыдрыпш с войной или, наоборот, оберегающего народ от войны, свидетельствует, на наш взгляд, абхазское предание, рассказанное А. Пасхалову стариком Чичба, который, как указывалось, находился в числе его спутников при подъеме на гору Дыдрыпш. В ответ на вопрос Пасхалова о причине почитания этой горы Чичба привел следующее предание: «Во время оное раздавались тут выстрелы, и каждый раз, перед опасностью для абхазцев, откуда выстрелы, кто стрелял, было неизвестно. В старое время нас часто беспокоили враги, иноплеменные и другие народы. Они появлялись тут полчищем, с целью перейти гору, завладеть нашей землей и заполонить нас самих, но святая гора не допускала их далее своей вершины.
На Дыдрыпше начиналась перестрелка без войска, т. е. без войска с нашей стороны, и враги каждый раз отступали, отраженные невидимой рукой. Иногда вершина горы покрывалась страшной темнотой, что служило признаком появления врагов. Однажды, когда враги собрались на вершине и отдыхали там под тенью одного большого дерева, то это дерево на другой день высохло совсем с корнем…» (А. Пасхало в. Дыдрыпш — святая гора в Абхазии. — Кавказ, 1874, № 141).
«Что касается горы Дыдрыпш, то замечательно, что абхазцы решительно отрицали всегда, чтобы какой-либо русский, хотя бы и А. Н. Веденский, попирал своими ногами ее священную вершину, не будучи за то поражен молнией. До того вкоренилось суеверие» (В. И. Чернявский. Ответ на замечания А. Н. Веденского по поводу моей записки «О памятниках Зап. Закавказья и дополнения». — Труды у археологического съезда в Тифлисе в 1881 году. М., 1884, с. 254).
Тис (по-абхазски — аа) играл в культе горы Дыдрыпш роль мирового дерева, выступающего как посредствующее звено между Вселенной и человеком, как место их пересечения. Возможно, что такому представлению предшествовало более раннее представление об этом дереве как о древе изобилия. О связи культа горы Дыдрыпш с божеством плодородия свидетельствует также выявляемая в нем числовая символика. То, что святилище Дыдрыпш состояло из 14 священных площадок, — не случайный факт. Число 14 связано с сохранившейся у абхазов сакрализацией числа 7 (удвоенного числа). С числом 7 связано божество плодородия Айтар. В молитве, обращенной к нему, произносилось: «О, Айтар — семь Айтар, в руках которого семь икон (которому подчинено семь богов) и которому ставят семь свечей, — будь ты покровителем наших стад! Размножь их так, чтобы мы доили по семи человеческих нош молока». С сакрализацией числа 7 связано у абхазов также божество кузнечного ремесла — Шашуы-Абжь-ныха, т. е. Шашуы — семь святынь.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Работа посвящена одной из актуальных тем для отечественной исторической науки — Второй пандемии чумы («Черной смерти») на территории Золотой Орды и прилегающих регионов, в ней представлены достижения зарубежных и отечественных исследователей по данной тематике. В работе последовательно освещаются наиболее крупные эпидемии конца XIII — первой половины XV вв. На основе арабо-мусульманских, персидских, латинских, русских, литовских и византийских источников показываются узловые моменты татарской и русской истории.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.