Аббат Сюжер (Сугерий) и аббатство Сен-Дени - [2]

Будучи сторонником мирного улаживания спорных вопросов, Сюжер для достижения поставленных целей стремился разрешать проблемы, когда это было возможно, с помощью переговоров и финансовыми способами, а не с помощью применения военной силы. С самого начала своей деятельности он неустанно трудился над улучшением отношений между Королевской Властью Франции и Папским престолом, которые при Филиппе I, отце и предшественнике Людвика ле Гро, были хуже, чем просто натянутые. Сюжеру поручались особые миссии в Рим задолго до его возвышения в сан настоятеля; собственно, именно во время одной из таких миссий он получил извещение об избрании его аббатом. Благодаря его искусной политике отношения между Короной и Курией развились в прочный союз, который укрепил положение короля не только внутри страны, но и нейтрализовали его наиболее опасного противника — Германского Императора Генриха V.

Но никакая дипломатия не могла предотвратить серию вооруженных конфликтов с другим мощным противником Людовика — гордым и одаренным Генрихом I Боклерком Английским. Генрих, сын Вильгельма Завоевателя, естественно, совсем не хотел отказываться от своих наследственных владений на континенте (т. е. в Европе) — герцогства Нормандия, а Людовик, точно так же естественно, стремился передать это Герцогство под власть своих менее могущественных, но более надежных вассалов — графов Фландрских. И все же Сюжеру (который испытывал искреннее восхищение перед военным и административным гением Генриха) чудом удалось добиться доверия короля Генриха и продолжительной личной дружбы. Во многих случаях Сюжер действовал как посредник между Генрихом и Людовиком. Очень удачно по этому поводу выразился протеже Сюжера и его биограф; монах Виллельм из Сен-Дени (переведенный в приорат Сен-Дени-ан-Во сразу после смерти его покровителя). Такие удачные формулировки чаще даются людям бесхитростным, но испытывающим большую привязанность к предмету своих описаний, чем тем, кто обладает критической проницательностью: «Разве Генрих, могучий король Англии, — писал он, — не гордился дружбой этого человека и не радовался общению с ним? Разве он не выбрал его в посредники между собой и Людовиком, Королем Франции, и не почитал его как залог мира?»

Mediator et pads vinculum («Посредник и залог мира»): в этих словах сконцентрировано то, что можно сказать о целях Сюжера как государственного мужа, которых он хотел достичь как во внешней, так и во внутренней политике. Тибо IV (Великий) Блуасский, племянник Генриха I Английского, был, в общем, на стороне своего дяди. Но и с ним Сюжеру удавалось оставаться в прекрасных отношениях, и в конце концов ему удалось добиться заключения длительного и прочного мира между ним и королем Франции, который звался теперь Людовиком VII (он унаследовал власть в 1137 г.). Сын Тибо, Генрих, станет одним из самых верных сторонников Людовика (который был моложе Генриха). Когда Людовик VII, рыцарственный и темпераментный, повздорил со своим канцлером. Алгреном, опять-таки не кто иной, как Сюжер привел их к примирению. Когда Жоффруа Анжуйский и Нормандский, второй муж единственной дочери Генриха Боклерка, стал грозить войной, именно Сюжер отвел эту угрозу. Когда Людовик VII вознамерился развестись со своей женой, красавицей Элеонорой Аквитанской, имея на то весьма веские причины, именно Сюжер предотвращал, пока был жив, наихудшее, что могло случиться — окончательный разрыв, который произошел лишь в 1152 г., уже после смерти Сюжера, и привел, как и предполагалось, к катастрофическим политическим последствиям.

Не случайно, что две самые значительные победы Сюжера на поприще общественной жизни были бескровными. Одна из них — предотвращение государственного переворота, попытка которого была предпринята братом Людовика VII, Робером де Дрё, которого Сюжер «сокрушил, как могучий лев (Сюжеру тогда было 68 лет), во имя справедливости»; и второй, еще более значительной победой явилось предотвращение вторжения во Францию, попытка которого была предпринята Императором Генрихом V Германским. Чувствуя себя достаточно уверенно после заключения Вормского Конкордата (Соглашения), Генрих собрал значительные силы для нападения, но вынужден был отступить перед лицом «Франции, чьи силы объединились». В тот раз все вассалы короля, даже самые могущественные и непокорные, забыв на время о своих раздорах и обидах, пришли на «зов Франции». То был триумф не только общей политики Сюжера, но и того положения, которое он занимал. Когда высшая знать собралась в его Аббатстве, мощи Св. Дионисия и его Сподвижников были выставлены на главном алтаре Аббатства, а затем перенесены назад в крипту «на плечах самого короля». Монахи творили молитвы день и ночь. А Людовик ле Гро принял из рук Сюжера знамя Св. Дионисия и «призвал всю Францию последовать за ним»; этот акт объявлял короля Франции вассалом Аббатства, одно из поместий которого — Ле Вексен — находилось в его ленном владении. Вскоре после смерти Людовика это знамя стало ассоциироваться с той знаменитой «Орифламмой»3, которая будет оставаться зримым символом национального единства на протяжении почти трех столетий.