Ааргх в эльфятнике - [39]

– Ты прав, друг мой.

Мне не нравится, с каким неуловимым оттенком пижонства и снисходительности он это произносит, но тут ничего не попишешь, такова эльфийская манера речи. Вот вроде бы и говоришь с ними абсолютно на равных, а всё равно чувствуешь себя недоразвитой расой. Как они так умудряются делать? Не знаю, но чувствую всей кожей, раздражает порой невероятно, а объяснить никак не могу…

В общем, бежали мы споро и слаженно. Подмёрзший за ночь песок упруго пружинил под ногами, из рта вылетали белёсые облачка пара, ночь была светлая, и звёзды пылали над головой голубым пламенем, луна старательно романтизировала окрестности, а невнятный топоток тысяч маленьких лапок за спиной только стимулировал упорное желание оторваться.

Собственно, нам и пробежать-то следовало не более трёх-четырёх часов, с первыми проблесками рассвета тушканчики прекратят погоню и начнут копать себе временные норки в песке, дабы укрыться от всепожирающего солнца.

К чести нашего маленького отряда должен признать, что не сдался никто. Даже непривычный к долгим переходам Эшли и коротконогие гномы. Видимо, все очень уж хотели жить, а акт поедания полчищем тушканчиков огромной лобастой змеи, разумеется, произвёл неизгладимое впечатление. Когда нежные лучи восходящего светила безжалостно позолотили край горизонта, я дал команду остановиться. В смысле силой остановил бегущего впереди меня хозяина, а уж он облёк молчаливое указание в словесную формулировку:

– Всем стоять, привал!

Мы и упали там, где стояли. Не от хохота, разумеется, просто вымотались все. Погоня в лице неуправляемой орды вечно голодных мелких тушканчиков безбожно отстала, но такой сумасшедший ритм бега по пескам для многих оказался почти нереальным. Гномы без стона качались, как заводные игрушки, выражаясь самыми неприличными словами, изо всех сил разминая могучими руками усталые ножки. Да, бегуны из них, честно говоря, никакие…

Я тоже едва отдышался, но не потому, что устал, а потому, что много выпил и чуточку растянул запястье в борьбе с лобастой змеёй. Не фатально, но… В общем, все повалились, и я тоже решил не отрываться от коллектива, надо же было найти хоть малюсенький повод расслабиться. Всё равно больше получаса отдохнуть никак не получится. Солнцу наплевать на наши труды и походы, через час оно начнёт палить так, что лучше идти, не раскрывая глаз.

Я не только слышал, но и встречал сам тех несчастных, кому солнце выжгло глаза. Не в прямом смысле, просто под палящим зноем песок пустошей блестит, словно жёлтое стекло, и ослепнуть от этого блеска проще простого. Некоторых потом, правда, вылечивают маги. Но, во-первых, это редкость, а во-вторых, они спасают только знатных, тех, кто в состоянии оплатить дорогущее лечение. На простых наёмников нашего пошиба их благодеяния не распространяются…

– Малыш?

– Гр-р-р?!

– Я это… в смысле, мы будем жить? – Эшли повернул голову в мою сторону. – Понимаешь, я, конечно… увлёкся тут всем… но знаешь, честно говоря… короче, я не хочу, чтоб меня съели!

– Никого не съедят, – поспешил успокоить я. – Погони не будет, но, пожалуй, стоило бы поинтересоваться, куда мы всё-таки идём? Спросите у эльфа. Эландер – колись!

– Я думаю, что нам стоит и впредь идти по направлению, указанному нам звёздами, – предположил абсолютно не запыхавшийся остроухий сын леса. – Если к вечеру мы не найдём второго знака, то сгинем в песках. Эта смерть недостойна героя, и даже я готов признать её несоответствие образу вольного волка, павшего от клыков злобной нечисти в Огненных пустошах. Друзья мои, я готов на всё. Но я очень нуждаюсь в вашей поддержке…

– Поможем мы дружно все, так уж что, – панибратски откликнулись родственники.

Я тоже гркнул в знак солидарности, а мой хозяин поднял вверх два пальца в знаке «V», то есть «всегда ваш», что, несомненно, подтверждало и его желание участвовать в эпопее.

– Благодарю, друзья мои. – Эландер поднял глаза к небу и стыдливо предложил: – А не раздеться ли нам? Я имею в виду, пока есть время и возможность…

По-моему, я один понял его правильно. Остальные реагировали в силу привычек, устоев, традиций и воспитания.

Гномы без предупреждения схватились за боевые топоры, покраснев как две деревенские бабульки-скромницы. Юный граф, видимо, счёл себя натурой более начитанной, а потому, обнажив клинок лишь до половины, сначала уточнил:

– Это в каком смысле раздеться? И самое главное, не считайте меня ханжой, с какой, так сказать, целью раздеться?!

Эландер гордо выпрямился, не желая даже отвечать на все эти неприличные инсинуации, быстро скинул плащ, длинную охотничью рубаху и, запихав всё это в дорожную сумку, достал из кармана белый кружевной платочек и аккуратно повязал его себе на голову. Я, не вступая в дискуссии, поступил точно так же: в жару лучше идти почти раздетым, если обгоришь – ещё полбеды, а вот в моей кольчуге или в гномьих доспехах можно просто свариться заживо. Только вот красивого платочка у меня не было, пришлось намотать на башку собственную безрукавку! Не очень удобно и наверняка жутко потешно со стороны, но надо, значит, надо.

– Что ж, если это является частью нашего стратегического плана, – подумав, протянул Эшли и… быстро разделся… полностью.