«А вот и невеста» - [40]

— Ты не услышал ни слова из того, что я говорила, ведь так?

— Травма от лошади на правой ноге. Зеленый, с кусочками печенья, шесть.

Она улыбнулась.

— Я о том, что не буду заниматься с тобой любовью следующие двадцать четыре часа.

— Но ты также сказала, "до тех пор, пока я не откроюсь тебе". Что еще ты хочешь узнать?

— Я хочу узнать, что ты чувствуешь по отношению ко мне.

— Я обожаю тебя – каждую частичку.

Он снова поцеловал ее, побуждая Сэм исследовать руками каждый дюйм его мускулистых плеч. Это было бесполезно. Она могла бы до посинения твердить "нет", но ее тело продолжало говорить "да". Она была податливой в его руках, не смогла бы сопротивляться его чарам, даже если бы захотела. Он открылся ей вполне достаточно для одного дня.

***

На следующее утро Сэм пошатываясь, и с заспанными глазами вошла в кухню. Мария стояла у плиты, а Доминик сидел за кухонным столом, и перед ним лежал сценарий.

— Доброе утро, миссис Доминик. Сделать вам яичницу или омлет?

— Привет, Мария. Яичница звучит здорово. Спасибо, — сев за стол напротив Доминика, она наблюдала, как он читает. — Еще не нашел ничего интересного?

— Один сценарий привлек мое внимание, но мне нужно поговорить с режиссером, прежде чем я приму какое-то решение.

Она обхватила руками свою чашку.

— И что это за фильм?

— Вестерн.

Ее глаза расширились от удивления.

— Я решил, что это будет неплохой переход от агента ФБР к ковбою.

— И каким бы красивым ковбоем вы могли бы стать, — сказала через плечо Мария, заставив их обоих улыбнуться.

— В ее словах есть резон. Нет ничего сексуальнее мужчины в кожаных гамашах и сапогах.

Разве что за исключением мужчины с ребенком на руках, подумала Сэм.

Зазвонил телефон. Доминик поднял трубку еще до того, как прозвенел второй звонок. Он нажал кнопку, чтобы открыть ворота в конце подъездной дорожки, а потом повесил трубку.

— Это был твой отец. Он на пути сюда.

— Мой отец здесь?

— Очевидно, — сказал Доминик, отправляясь к входной двери.

Сэм поставила свою чашку на стол и пошла за ним, и через минуту с удивлением увидела у двери своего отца.

— Пап, что ты здесь делаешь? — отец Сэм был не таким человеком, чтобы позвонить ей, или появиться в ее квартире, так что его появление в доме Доминика было более чем странным, особенно после случившегося. — Что происходит? — спросила она, все еще расстроенная из-за того, что он вел себя как свинья.

Его одежда была помятой. Тонкие седые волосы торчали на его голове. Он выглядел ужасно.

— Ты разговаривала со своей матерью?

— Нет, с тех пор, как была дома тем вечером.

Тишина.

При ближайшем рассмотрении она заметила темные круги у него под глазами. Определенно он спал в той одежде, что была на нем.

— Пап, что происходит? Что-то случилось с Эммой или братьями?

— Они все в порядке, — он попытался заглянуть ей через плечо. — Твоей матери здесь нет?

— Нет. Почему бы тебе не зайти и не убедиться лично?

Он прошел мимо них, заглядывая в каждую комнату.

Сэм посмотрела на Доминика. Он едва заметно поднял бровь и пожал плечами.

— Садитесь, — сказал он, когда они все собрались в кухне.

Мария наполнила еще одну чашку кофе и передала ему. Ее отец сделал глоток и даже поблагодарил, что было неслыханно и обеспокоило Сэм еще больше.

— Папа, — Сэм сделала еще одну попытку, — расскажи мне, что происходит.

— Твоя мать ушла от меня.

— Сегодня понедельник. Может быть, она пошла к своему парикмахеру.

— Хотел бы я, чтобы это так и было.

Он говорил очень странно. Его голос обычно излучал властность, которая эхом отскакивала от стен. В данный момент, подумала она, он больше похож на ребенка.

— Вы с мамой поругались?

— Думаю, ты можешь это так называть, — хмуро сказал он. — Она ушла от меня. Вышла из дома посреди ночи, в ту ночь, когда вы оба были там. Она ушла из дома, одетая всего лишь в свою пижаму.

— Мама ушла из дома, в одной пижаме? — Сэм не могла себе этого представить. Мама была из тех женщин, которые прихорашиваются, даже выходя в магазин – разве что ее совершенно достало папино отношение. — Она наконец-то сделала это, — прошептала Сэм.

— Что ты имеешь в виду? — обеспокоенно спросил отец. — Наконец-то сделала что?

— Она наконец-то ушла от тебя, наконец-то устала от твоего властного дерьма.

Доминик положил руку на предплечье Сэм, словно хотел удержать ее от дальнейших слов.

— Нет, он должен услышать это. Кто-то должен был сказать ему об этом еще давно.

Сэм повернулась и посмотрела ему в лицо:

— Ты был тираном. Годами. Обращался с мамой без малейшего уважения перед ее детьми и друзьями.

Он стойко все выслушал, а потом ладонями своих больших рук потер опухшие, покрасневшие глаза.

Сэм откинула с лица волосы.

— Мне нужно было заехать в пару мест этим утром, но я собираюсь позвонить маме, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

— Ты попросишь ее позвонить мне? — спросил отец, умоляюще посмотрев на нее. — Передай ей, что мне нужно с ней поговорить. Мне нужно, чтобы она вернулась домой.

— Иди, — обратился Доминик к Сэм. — Я отведу твоего отца на долгую прогулку по пляжу.

— Съешьте свои яйца перед уходом, — сказала Мария. Она махнула лопаткой отцу Сэм и спросила, — Омлет или яичница, мистер Саманта?