А тебе слабо? - [89]

– Зачем ты мне всё это говоришь?

– Я бы хотел, чтобы кто-то мне об этом рассказал, но вот до всего пришлось доходить самому. Ты не один, Рай.

– Нет, я один.

Глаза щиплет. Я быстро зажмуриваюсь и задерживаю дыхание. Марк уехал. Брак моих родителей разрушается, всё, что я знал и любил в жизни, превращается в прах.

– Я никогда тебя не бросал.

– Ты ни разу не приехал домой. Ты ни разу не ответил на мои сообщения.

Голос, произносящий эти слова, мне незнаком. Он натужный. Сиплый. Дрожащий. Вот-вот сорвётся.

– Прости, но пойми, что я не могу приехать до тех пор, пока отец или мать не позовут меня. Да, я их оставил. Я уехал. Но теперь я многое понял. Я был неправ, что забыл о тебе. Я должен был приложить гораздо больше усилий к тому, что касалось тебя. Я должен был звонить. Должен был отвечать на письма. Должен был с тобой встретиться. Я наломал дров, но поверь мне: я никогда тебя не бросал!

Я снимаю бейсболку, приглаживаю рукой волосы. Он никогда меня не бросал. Бет права: это я его бросил. У меня перехватывает горло.

– Я скучал по тебе, – я трясу головой, собираясь с силами произнести следующие слова. – Мне неважно, что ты гей, но важно… что ты уехал.

– Ну да, – ворчливо говорит он. – Я знаю. Всё хорошо, Рай. Между нами всегда всё будет хорошо. Мы вместе.

Марк встаёт, и это застаёт меня врасплох. Мы – Стоуны, а Стоуны не привыкли к нежностям, но когда Марк накрывает рукой мою руку робким, вопросительным жестом, я не отстраняюсь и позволяю ему обнять меня. На какую-то долю секунды наши руки крепко переплетаются. Я крепко зажмуриваюсь, чтобы сдержать слёзы, а потом мы разнимаем объятия и поспешно расходимся по разным углам комнаты.

– Ну, – Марк откашливается и сцепляет руки, – расскажи мне про Бет.

Бет

Я сделала доброе дело. Я, Бет Риск, сделала доброе дело. Я могу с полным правом записаться в грёбаные гёрлскауты и заслужить значок с надписью: «Помирила своего типа бойфренда-качка с его геем-братом-качком». Пусть только попробуют не помириться! Когда-нибудь, лет через двадцать, Райан оглянется назад и вспомнит не девчонку, что сбежала, не попрощавшись. Нет, он вспомнит девчонку, которая вернула ему родного брата.

Я смотрю на серые облака, несущиеся по небу. Мы с Райаном лежим на берегу большого пруда в дальней части участка его отца. Идеальное место – как всё, связанное с Райаном. И день идеальный.

Приподнявшись на локте, Райан заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо, по шее у меня бегут тёплые мурашки от его прикосновения. Сегодня я твёрдо решила наслаждаться жизнью. Буду смеяться. Буду улыбаться. Сброшу цепи, которые тянут меня вниз. Райан – замечательный парень, и по какой-то нелепой причине он всерьёз увлёкся мною. Точнее, он всерьёз поверил в то, что сам выдумал.

– Ты красивая, – говорит он.

– Ты тоже.

И это настоящая правда. Я поднимаю руку и стягиваю с его головы бейсболку, которую он надел козырьком назад. В бейсболке он прекрасен. Без неё он просто неотразим. Его непослушные волосы песочного цвета рассыпаются на ветру.

Как только я выпускаю из рук кепку, Райан сильной рукой берёт мои пальцы. Сильная – это мягко сказано. Эта рука может бросить мяч так, что он полетит быстрее машины. От прикосновения этой руки тепло разливается у меня по всему телу.

– Ну вот… – глядя в сторону, говорит Райан с напускным безразличием. (На обратном пути из Лексингтона он дал мне прочитать новые страницы своего рассказа. Теперь ему не терпится услышать моё мнение.) – Я думаю, Джордж и Оливия будут вместе.

Пять минут. Он не выдержал и пяти минут после того, как мы вышли из джипа. Я хочу спрятать улыбку, но у меня ничего не выходит. Райан замечает, что я улыбаюсь, и морщит лоб.

– Что такое?

Я пожимаю плечами.

– Ничего. Ты чудесный, когда волнуешься.

– Я не волнуюсь.

– Это прекрасно. (В нём вообще всё прекрасно.) Райан, твой рассказ просто очень хорош. Честное слово. Я не могла от него оторваться, но при этом, к сожалению, у меня другое мнение. Джордж и Оливия не будут вместе.

– Почему?

– Они не просто живут в разных мирах, они сами совершенно разные существа. Он – зомби, а она – нет.

– Но он её любит, – упрямо возражает Райан. – А она любит его.

– По-твоему, ради неё Джордж откажется от возможности быть первым среди своих друзей-зомби? – спрашиваю я. – Открой глаза, Райан, ты заставил его так сильно хотеть стать вожаком, что ради этого он даже рассорился со своим лучшим другом! И, потом, неужели ты всерьёз веришь, что Оливия бросит свою семью, чтобы быть с ним?

– Её семья – полный отстой, – с видом победителя сообщает Райан.

Мне так больно, как будто он ударил меня под дых.

– Да, но семья есть семья. Вряд ли мне понравится, если Оливия бросит родных. Что бы ты сказал о человеке, который может так поступить?

– Сказал бы, что этот человек хочет жить своей собственной жизнью.

Канадские гуси, громко перекликаясь, ровным клином летят над нашими головами, спеша на юг до весны. Я тоже скоро отправлюсь в ту же сторону, но буду ли я так же свободна, как они?

– А по-моему, она поступила бы эгоистично. Как она может бросить своего отца? Она нужна ему!

– Он её использует.

Я снова пожимаю плечами. Сколько можно переливать из пустого в порожнее? Не люблю бессмысленные разговоры. Райан оставляет в покое мои волосы и переключается на ленточку, повязанную на моём запястье. Он заметно нервничает, и что-то подсказывает мне, что на этот раз дело уже не в рассказе.