А смерть подождет - [42]

Снова зазвонили, Савушкин выслушал кого-то с серьезным лицом, сказал: «Хорошо, я не возражаю. Пусть занимается».

Вернулся к разговору:

— У тебя какие проблемы, Олег? Ты, ведь, на больничном ещё?

— Да, на больничном. Но самочувствие вполне уже, Юрий Николаевич. Работать хочу, на питомник вернуться.

Савушкин озадаченно смотрел на лейтенанта.

— Олег, одно дело мой дед: село, частный дом, верстак с рубанком. Постругал доску, отдохнул-перекурил, курам зерна сыпанул, по двору прошелся… Но — розыск! Твоё желание продолжать службу я по-человечески приветствую, но сам понимаешь: бегать с собакой по вызовам?… Не представляю.

— Я выдержу, товарищ полковник!

— Гм.

Савушкин задумался. Барабанил пальцами по крышке стола, смотрел за окно. Олег смотрел на его руку — как хорошо, послушно работали пальцы! А его правая рука ещё не того, не совсем…

Олег спрятал её под приставной столик, у которого сидел перед Савушкиным. Впрочем, полковник всё знает, читал же, наверное, заключение врачей — перебиты нервы, рука пока что полностью не восстановилась, но Юрий Николаевич — не чванливый чинуша, равнодушный к горестям других людей. Стал бы он про деда своего, прыгающего на деревянном протезе рассказывать, если бы не сочувствовал ему, Олегу?!

Савушкин спросил:

— А как там, на питомнике? Знают о твоём желании вернуться на службу?

— Знают.

— Ну и?…

— Шайкин против.

— Вот, видишь. Значит, будут проблемы.

— Я жаловаться не приду, товарищ полковник.

— Да я знаю, ты не из жалобщиков. Но, может, о чём другом будем с кадровиками говорить, Олег? В милиции много разных служб и кабинетов. Ты институт окончил?

— Нет пока, четвертый курс.

— Давай я тебя в управление к себе возьму. Компьютер знаешь?

— Знаю. У меня дома есть.

— Ну вот. Статистикой будешь заниматься, ходить никуда не надо.

— Я кинолог, Юрий Николаевич. Меня Линда ждет. И вообще…

— Собака, что ли? — Савушкин совсем по-детски рассмеялся.

— Ага. Мы с ней в Чечне вместе были. Боевой друг, можно сказать.

— Ну хорошо, про друга не забывай, можешь её время от времени проведывать. Дома можно пса завести.

— Я хочу служить по своей специальности, Юрий Николаевич! Прошу меня понять. Я же к вам не просто так пришёл!

Савушкин крутнул головой. ещё раз внимательно глянул на Олега, взялся за телефон.

— Виктор Михайлович, приветствую тебя… Знаешь, кто у меня сейчас сидит? Лейтенант Александров. Да, тот самый, кому ты орден с Тропининым вручал… Вот тебе и «А-а…» Он на работу выходить собирается, по старому месту службы… Я ему то же самое говорю: как будешь с собакой на протезе бегать? А он заверяет — сумею… От инвалидности отказывается, да. Поблажек не просит… Хорошо, я понял.

Полковник положил трубку.

— В общем так, товарищ лейтенант. Барьеров тебе много придется преодолеть. Милиция — та же армия, бюрократов пруд пруди. Прежде всего, конечно, медики. Никто из них в восторг от твоей просьбы не придёт, знаю. Уголовный розыск и офицер без ноги. Нонсенс!

— Маресьев без обеих ног на боевом самолёте летал и немцев бил, Юрий Николаевич! — дрожащим голосом, отвечал Олег. — И дедушка ваш, фронтовик, без дела не сидел, сами рассказывали. А если бы с Вами такое случилось — Вы бы в инвалидную коляску пересели? Или по вагонам электрички с шапкой ходили: пода-а-айте пострадавшему в чеченской войне-е… Так, что ли?

— Ну, ты загнул! — Савушкин снова засмеялся. — Утрируешь, Олег. Я же не против, сразу тебе сказал… Давай вот как решим: ты пишешь рапорт с просьбой оставить тебя на службе…

— Вот он. — Олег выхватил из куртки вчетверо сложенный лист бумаги, подал.

— Хорошо. Моё принципиальное согласие ты получил, с Черняевым я сейчас говорил, ты слышал. Тропинин, думаю, поддержит твою просьбу… Словом, проходи комиссию, убеждай врачей. Они будут тебе палки в колеса ставить. И министерство. Там, на самом верху. Надо кого-то в Москве подключать.

* * *

Олег знал, кого именно: Колчина, начальника кинологической службы МВД. От него многое зависело.

… Познакомились они летом девяносто четвертого года в Петербурге. Олег с Линдой в составе сводного отряда кинологов МВД обеспечивали безопасность Игр Доброй Воли. Там, на трибунах спортивного комплекса, в куче мусора, Линда и обнаружила фальшфейер в пачке из-под сока.

Заложили его, как потом выяснилось, московские чекисты: решили проверить работу служебных собак.

Отличилась Линда.

Олега, тогда ещё сержанта милиции, наградили знаком «За отличную службу в МВД», а начальник кинологической службы министерства, полковник Колчин, «положил на него глаз», понравился ему этот серьезный, парень, воспитавший такую классную собаку.

Потом они встретились в Москве, когда отряд кинологов летел под началом подполковника Даурова в Чечню.

Потом был Гудермес, шоссе, «Урал»…

С бьющимся сердцем Олег набирал сейчас московский номер. Как ещё отнесётся Колчин к его просьбе?

Тот о ранении Олега знал.

Полковник выслушал просьбу о помощи, сурово спросил:

— Олег, ты твёрдо решил остаться на службе?

— Я бы не звонил, Сергей Викторович.

— Ладно… Я попробую тебе помочь. Придется идти к министру, ниже никто такой вопрос решать не будет. Собирай документы — ходатайство вашего УВД, заключение врачебной комиссии, характеристики. И присылай всё это мне.