А счастье пахнет лавандой! - [7]

Но годы отнимают у нас близких людей, и я потеряла связь с тобой после постигшей нас тяжелой утраты. Но я слышала, что ты пробуешь себя как актриса и как-то случайно увидела тебя по телевизору в рекламах и заставках. Понятно, тебе приходится преодолевать трудности; увы! — это именно то, чем актрисе приходится заниматься, пока она не стала звездой. И лишь немногим из нас везет, как Мерил Стрип или хотя бы как Клэр Свинси. Поэтому-то я и оставляю тебе свой дом как островок безопасности в той непростой, но волшебной жизни, которой ты отдала предпочтение. Отнесись к нему как к некоей субсидии, которая поможет тебе на пути к твоей мечте.

Моя дорогая, вместе с ключом от дома номер восемнадцать на Кемп-стрит я передаю тебе и некоторые обязательства. Этот дом я приобрела в пятидесятые годы на сумму, которая по сегодняшним меркам кажется ничтожно малой. Эти деньги я накопила в молодости, так как никогда не верила в сказку о прекрасном рыцаре в сияющих доспехах. У меня был план. Когда я останусь без работы — было ясно, что мой слабенький талант иссякнет раньше, чем ямочки на щеках — у меня будет доход от сдачи внаем свободной части дома.

Так и получилось, я живу теперь здесь, на теплом первом этаже, а жильцы мои обитают в квартирах наверху. Не сочти меня глупой старой сплетницей, но они все мне очень дороги. С того самого дня, как я первый раз отправила в местную газету открытку с объявлением о сдаче квартир, я поняла, что ко мне стали приходить именно те люди, которые и должны были прийти.

Поэтому, вступив в право владения домом, ты берешь на себя ответственность за его жильцов. Ни один из них не может быть выдворен из дома, а сам дом не может быть продан до тех пор, пока последний из них не покинет его по собственному желанию.

Я понимаю, что плата за квартиры низкая, поэтому ты можешь повышать ее на свое усмотрение. Постарайся только принимать в расчет особые обстоятельства каждого из проживающих.

Ну вот, я уже устала и должна отложить ручку. Надеюсь, ты примешь мой подарок. Я от всего сердца желаю, чтобы он помог тебе.

Любящая тебя вне зависимости от того, где я сейчас нахожусь,

Белл О'Брайен.

Бриджит открыла было рот, но муж одарил ее одним из тех взглядов, к которым прибегал только в случае крайней необходимости; рот пришлось закрыть, не издав ни звука.

— Ясно, она о тебе беспокоилась, Иви, — сказал Джон. — И что ты теперь собираешься делать? Как думаешь, справишься ты с домом, полным жильцов?

— Да. — Убежденность, прозвучавшая в этом ответе, удивила даже саму Иви. — Да, да, да… Не могу понять, почему… — запинаясь проговорила она, — но я справлюсь.

Она на самом деле не знала, почему. Одна подававшая надежды, но не хватавшая звезд с неба, преданная театру, немного сумасшедшая актриса взывает к другой через преграду лет, через границу, отделяющую жизнь от смерти. Это был вотум доверия.

Бриджит нельзя было заставить молчать долго.

— Все это продолжение того же самого глупого представления, — объявила она, возвращаясь к своей излюбленной теме. — Если ты продашь дом, то будешь материально независима и сможешь приобрести другую профессию. Например как Бет.

— А я даже и не знала, что у Бет ученая степень Супруги Дантиста, — пробурчала Иви, засовывая письмо в набитый битком замшевый карман своей сумки.

— Можно подумать, что ты не знаешь, что Бет — адвокат высокой квалификации, — сказала Бриджит. — Может, послушаешь меня хоть раз в жизни и продашь этот чертов сумасшедший дом?

И когда ты начнешь меня слушать? К Иви вновь вернулось мрачное воспоминание об условии Белл.

— Есть некое дополнительное распоряжение (не знаю, правильно ли я употребляю этот термин): если я не принимаю условия Белл, то дом передается в ведение местной администрации с условием защиты прав его жильцов.

— Удачи тебе! — сказал отец, поднимаясь. — Тебе и старушке Белл. Сейчас я принесу немного шерри и выпьем за вас обеих.

Бриджит вздохнула, когда ее муж наполнил три миниатюрных бокала ликером из доисторической бутылки, составлявшей гордость бара Крампов.

— Джон, — мрачно заметила она, — что-то твой аппетит очень разгулялся.

Не так-то просто было выудить из Бриджит хоть какую-то информацию, но после того как Иви все же выяснила, что полученное известие о похоронах было оставлено без внимания, она решила сходить на могилу Белл.

— Не имею ни малейшего представления, где была похоронена Белл О'Брайен, — заявила Бриджит.

Но после того, как ее бокал несколько раз искусно наполнили до краев, она выболтала не только адрес кладбища, но и рассказала, где расположена могила. (Если уж Бриджит кого-то не любила, то делала это с размахом: она не просто игнорировала человека, а игнорировала всю имеющуюся о нем информацию. Это было профессиональное презрение.)

Еще одна станция метро, еще одна спешащая толпа, но на этот раз в Эрлз Корт. Если верить Бриджит, Белл заранее позаботилась об этом местечке в католическом уголке Бромптонского кладбища. Бриджит усмотрела в этом какую-то патологию, а Иви — практичность и мудрость. Естественно, что привлекательной молодой актрисе хотелось, чтобы ее тело, в свое время заслужившее столько аплодисментов, покоилось не где-нибудь, а в самой шикарной части города. Южный Кенсингтон был районом богемным на французский манер; причем богема, нашедшая здесь свое последнее пристанище, отличалась и туго набитыми кошельками.