А отличники сдохли первыми.. - [51]

Вдобавок крыша стала слишком скользкой — кровь, бьющая пульсирующими фонтанами из перерубленных шей залила почти всю поверхность. Только в самом центре ещё сохранялся небольшой островок чистого рубероида, на котором стояла шокированная таким зрелищем Алина. Прикрыв рот руками, она беззвучно кричала, широко распахнув бездонные глазища.

Я уже не понимал — то ли багровая дымка психоза всё ещё застилала мне зрение, то ли это кровь моих жертв полностью залила лицо. Поскользнувшись в смеси крови и ошмётков мяса при очередном рывке к противоположному краю крыши, я выронил своё оружие и растянулся во весь рост у ног Алины.

А за её спиной, истошно визжа, словно стая бешеных крыс, на крышу уже забрасывали ноги новые тощие пожиратели.

Взгромоздившись на окровавленный рубероид полностью, они поднялись и протянули руки к благоухающему запястью девушки, растопырив глаза и продолжая истерично визжать.

Она отпрянула от этой парочки ко мне за спину, а я безуспешно пытался принять вертикальное положение на разъезжающихся по кровавой слякоти ногах и руках. Чтобы попытаться разорвать наступающих на части.

Когда они уже шагали мимо, обходя меня с двух сторон, удалось подняться только наполовину. Получив тычки под колено сзади, жоры осели вниз и упали на спины слева и справа, пытаясь ухватиться за воздух словно перевёрнутые жуки.

Вцепившись им в глотки, я сомкнул пальцы вокруг кадыков и рванул те наружу. Следом за моими кулаками взлетели кровавые дуги, ярко светясь на солнце. Дёрнувшись и испустив булькающий клёкот, заражённые постепенно переставали сучить лапками, слепо таращась в голубое небо и слабея от кровопотери.

Всё ещё стоя на коленях, я резко обернулся. И от этого движения голова немного пошла кругом. Адреналин и жажда смерти всё хуже справлялись со своей задачей, но пока им удавалось каким-то чудом приводить в движение истощённые, истерзанные мышцы.

Алина пятилась ко мне спиной от очередной твари, у которой получилось перелезть через край. Обернувшись, девочка подлетела ко мне.

— Я нечаянно… Я не хотела… — Она запричитала, испуганно обхватив мою руку.

— Помоги… — Отбросив истекающие кровью кадыки, я сделал попытку встать. — Подай косу…

Девчонка подтянула ко мне измазанное древко, которое я выронил при падении. Жора рванулся к её рукам, но поскользнулся сам и шлёпнулся прямо на острие, вырвав черенок из рук Алины.

Но теперь до него мог дотянуться и я. Резко выдернутая из-под голодной мерзости коса срезала часть истлевшей одежды. И сбрила с него заросший подбородок, губы и нос.

И через миг острие вонзилось сверху — в самое темечко изуродованной головы с торчащими окровавленными зубами. Из дырок, темнеющих вместо носа, брызнули зелёно-красные сопли.

Стараясь не смотреть на тошнотворную морду, Алина помогла мне снова встать на ноги. Кажется она начала приходить в себя после первоначального шока. Очень вовремя!

Проваливаясь ногами между живыми и мёртвыми телами своих сородичей и мешая друг другу, жоры перебрасывали свои тощие тела на крышу уже со всех сторон.

Заполз на рубероид и радостно протянул к нам руки первый — и получил тычок древком в зубы. Отлетев обратно в кучу тел, он красиво разбросал желтеющие осколки и красные капельки.

Шагнул через край второй — и лезвие, вонзившись ему под рёбра, увлекло его дальше по направлению удара. Слетев с острия, перерезавшего ему грудную клетку изнутри, жора по инерции врезался в своего третьего родича. И они оба закувыркались по шевелящейся кровавой массе вниз на песок.

Четвёртый залез, успел разогнуться и броситься на Алину, повалив её на крышу в кровавую лужу. Упираясь локтем в ему шею, девочка убирала пахучее запястье от его зубов так далеко, как только могла. Но руки заражённого были длиннее. Схватив её за руку и потянув запястье к раззявленному гнилому рту, чудовище блаженно прикрыло белесые глаза в предвкушении столь сладко пахнущего лакомства.

Заревев, я наступил ему каблуком на висок, когда жёлтые челюсти были уже в сантиметрах от тонкой бледной ручки. Голова твари сплющилась и в трещины черепа брызнул серый мозг. А челюсти так и замерли в открытом состоянии около руки девчонки.

Подняв взгляд, я приготовился встречать новых гостей. От запаха крови и сырого мяса начало подташнивать даже меня. Руки уже почти не слушались. Истощённые мышцы ног опять охватывали судороги.

Алина спешно выбралась из под раздавленного жоры, прижавшись спиной к моим ногам и оглядываясь на тех, кто снова подтягивался к нам снизу.

Прямо перед нами на крышу взгромоздились двое. Всё, на что я сейчас был способен — это держать их на расстоянии слабеющими тычками.

Сзади на плечи упрямо наступающих жор легли худые, но крепкие руки кадетов. Взобравшись по горе безголовых трупов и распихивая лезущих вместе с ними, бойцы тащили между собой тяжёлую канистру. Оттянув назад тварей, готовых свалиться на Алину, один из пацанов принялся отвинчивать крышку, а второй проскочил мне за спину и с разбега толкнул с крыши тварь, подобравшуюся ко мне сзади.

— Ранен? — Передо мной возникло озабоченное лицо Егора.

Вместо ответа я обнял его за плечи, отодвинул в сторону и, оперевшись, как следует пнул поднимающегося по трупам заражённого за его спиной. Тот улетел с горы скользкого мяса метра на два и с хрюканьем грохнулся спиной на кучу колотых кирпичей.