А отличники сдохли первыми.. - [2]

Полная луна осветила через дверь остальные банки на полках погреба — они были либо пусты, либо… Похоже, давно она тут сидит.

— Не надо… — Тонкие бледные губы беззвучно открылись при взгляде на оружие.

— Не разбей. — Я протянул руку и принял у неё капусту — банка уже почти выскользнула из слабеющих пальцев.

Она продолжала нерешительно стоять на ступеньках, пока я не убрал обрез в импровизированную кобуру и не подал ей руку. Оказавшись снаружи, девочка ахнула, отшатнулась от трупов к стене и, споткнувшись о подстреленного, упала, зазвенев вареньем.

— Да ты ж дурища… Не разбила? Вставай!

Она продолжала испуганно пялиться на двух пацанов, которые были мертвы ещё до моего вмешательства.

Я проследил за её взглядом:

— Твои?

— Б…Братики… — Она резко выдохнула и беззвучно разревелась, размазывая по лицу пыль.

— Вы тут всё время прятались, что ли?

Девочка продолжала хлюпать и судорожно вздыхать:

— О… Они… Вышли…Ненадолго… Мне… Мне надо было… В туалет… — Она перевела зарёванный взгляд на сидящего рядом парня с дырой в животе, желая понять, обо что она споткнулась. Встретив его мёртвый и всё ещё удивлённый взгляд, она вскрикнула и отползла в угол.

— А тут как раз эти шакалята рыскали… — Я пнул гопника с отваливающейся челюстью.

Он, покачнувшись, будто бы состроил в ответ троллфейс.

— Ну тогда всё… — Накинув на плечо ружьё и подобрав варенье, я отправил банку в рюкзак, вслед за капустой. — Бывай!

— Как… Подождите! — Она мгновенно перестала рыдать, осознав, что сейчас останется с трупами наедине. — Вы уходите?

— Так же неотвратимо, как молодость, дорогуша. Или ты думала, что я тут щас вместе с тобой расплачусь, как спермотоксикозник какой? Считай меня противным бессердечным исключением. — Дверь закрылась у меня за спиной, оставив внутри судорожно шмыгающее несчастье.

Ещё скажи спасибо. Эти гаврики бы тебя не бросили. Такие у них в цене.

Весенняя слякоть дачного переулка симпатично поблескивала в свете полной луны. Где-то в конце переулка бормотали что-то бессвязное несколько жор. Видимо, тоже нежрамши, раз не спят.

А с противоположного конца улочки по направлению ко мне двигалась толпа недорослей, ощетинившаяся каким-то дрекольем. Человек десять. От нескольких мелких пятиклассников, до здоровенного лба, почти с меня ростом. Блядь.

Нырнув за угол, я взвёл курки и прикинул план действий. Можно попробовать тихо отойти огородами. Но деревья в садах только-только дали почки и стоят голые. Под луной я буду как на ладони. В соседний дом уже не успеть. Ладно, затаюсь пока здесь. Надеюсь, девчонка сообразила сховаться обратно в погреб.

Ватага малолетних бандитов поравнялась с сараем.

— Тих! Там кто-то есть! — Пацан с черенком, утыканным гвоздями, указал на приоткрытую дверь. Они совсем немного не дошли до угла, за которым я держал наготове обрез, подглядывая сквозь щели в рассохшихся досках.

— Да эт жоры небось, пожрать ищут… — Выстроившись полукругом у входа, чумазые подростки зацепили дверь своими ковырялами и приоткрыли её.

— Хуясе! Это ж Харч! И Костян с Миханом тут. Эт чё… Степновские их так? Ваще охуели, пидоры! — Толпа начала возмущаться нарушением их территориальной неприкосновенности и требовать мести. Как вдруг все стихли.

— Оп-па! Да тут баба! Ништяк! — Плотоядно улыбаясь, внутрь сарая направился самый рослый беспризорник. — Слышь, ты чё, из Степного? Да не ссы, не обижу…

Да что ж ты какая дурында… Чего не спряталась-то…

— Не подходи! — Пискнул знакомый голосок, и следом затрещал открываемый канцелярский нож.

— Еба-а-а… Прикольная… Зырь, Вован, какая… Ы-хы-ы… — Невидимый мне похотливый припевала Вована, казалось, вот-вот кончит в штаны от одного вида беззащитной девчонки.

Если кто-то и раздражает меня больше, чем несмышлёные ссыкухи, то только вот такое малолетнее быдло. Эх, жалко, конечно… Но десертом придётся пожертвовать.

Достав из рюкзака банку с вареньем, я пару секунд полюбовался крупными тёмными ягодами, соблазнительно переминающимися в густом сиропе. Клубничное…

Проглотив слюну, я вышел из-за угла и швырнул банку в голову ближайшего подростка. Стекло звонко разлетелось на десятки сверкающих в лунном свете частей, обдав возбудившуюся гурьбу сладко пахнущим содержимым.

— Ай, бля!!! — Дети слепо заозирались в поисках обидчика, размазывая по лицам и одежде липкий ароматный десерт, пытаясь понять, откуда вдруг свалилось ещё и такое счастье. — Э, вон там! Э, слышь, стой! Сюда иди, ёпта!

Убегая в противоположный конец переулка, я не огладывался — и так было понятно, что охотничий инстинкт уже возобладал стаей малолетних макак. И, забыв об осторожности, они с грозными криками зашлёпали за мной в погоню по дачной слякоти. В нормальных условиях им за мной было бы не угнаться. Но теперь мой рюкзак весил на три кило рубленой капусты тяжелее, а по спине стучал трофейный гладкоствол. Ну да тут недалеко.

Мимо — в обратную сторону — вприпрыжку проскочило несколько жор. Впереди из теней между домами повыскакивало ещё штук пять. И все, дёргая носами и слепо пялясь в ту сторону, откуда пахнуло живительными углеводами, неуклюже поскакали навстречу толпе яростных детей.