А небо – уже в снегу… - [3]

* * *

Поверим в лучшее.

Возьмём да и поверим!

Как верит в тишину лесная чаща.

Как верит в борону больная пашня.

Как верит сам в себя твой день вчерашний.

Как старый трактор в травополье верит.

Поверим! –

И немереные будни

К медовым да кисельным берегам

Нас понесут, потащат, чтобы там

Мы голы-босы, прикрывая срам,

Тщету надежд обретши в полной мере,

Фанерой пролетели в стратосфере…

Поверим в лучшее.

Поверим – и забудем.

* * *

Как выстрадано практикой и опыт

Показывает – твой, да и всеобщий –

Довольствоваться лучше малым…

Впрочем,

Поторопись в любви своей – уж очень

Туманны дни, а ночи всё короче.

К полудню – оживленье, ропот, рокот

Оттаявших ручьёв, и гарь, угар,

Где старый путь Сухуми – Краснодар

Кружит – и ненадёжен, и неточен.

И смотрится асфальт совсем чужим,

И на дорожных знаках – многоточья,

И оступиться ты неправомочен,

И за душой –

Всё та же хмарь и дым…

И будто день уже не для работы,

И будто ночь уже не для любви,

Последнюю надежду на исходы

Счастливые – иди, зови, лови…

* * *

О чём он помнит,

Что он знает,

Совсем свихнувшийся мороз!

Твой гололёд,

Твой лёд – и наледь! –

Закрыли о весне вопрос.

Но затаившаяся похоть

Ветров

Вдруг землю обнажит,

И будет преть,

Стонать и охать

Земля, и значит – будет жить.

И лето где-то сформирует

Птиц перехожих первый клин,

И оперит их

И обует,

И поведёт среди руин.

И образумит,

И охает

Весну, усталую от слёз,

В сугробах,

Там, где отдыхает

Упавший на спину мороз.

* * *

Какая высь!

Какой покой и воля!..

Не сдержит влаги обострённый глаз.

На траверзе своих подзвёздных трасс

Они уходят, окликая нас,

И ты на миг,

На жалкий миг, не боле! –

Очнёшься,

Чтобы тихо возрыдать

Над тем,

Чего ты смолоду не понял,

Что в старости – уже и не понять…

* * *

В усадьбе, где вишнёвый сад

Раскинул розовые крылья,

Где сны, побасенки и были

Хранят истлевший свой наряд,

О, я всему, всему здесь рад!

Уже который век подряд

В усадьбе, где вишнёвый сад,

Брожу, не замечая пыли…

Как Фирс, которого забыли.

* * *

И всё затихло. Тучи улеглись.

Пригаснул ветер,

Дождь свернулся в морось,

И ломаных ветвей сухая хворость

Запуталась, упала, пала ниц.

Умчалась буря.

Спор любви с судьбой –

Он завершён, решён для нас с тобой:

Чертополох да подзаборье хрена,

Блистанье луж, валежник под ногой…

И эта морось и ночной покой

Души земной –

И суета вселенной.

* * *

Поверю снам, доверюсь музе я

И прогоню тоску взашей.

О, эта вечная иллюзия

Любви, уставшей от дождей!

Как льют дожди!..

И нам не верится,

Что есть им и предел, и срок,

Что для весны – пустяк, безделица

Весь этот вздыбленный поток.

Как льют дожди! –

Ретивы, пылки,

И ни узды им, ни вожжей…

И в страх вгоняют сторожей

Грозы трескучие ухмылки,

И бредят косы и косилки

Травой,

Заждавшейся ножей.

* * *

И всё-то нам по жизни не хватает,

Чего – давно и тихо не пойму.

Хватаешься за строчку – исчезает

Опора слов,

За слово – слово тает

И что-то тайное своё нам оставляет

В закатном, синем, облачном дыму.

И мы, теряясь, то горим, то стынем

В вечерней мгле – и тихо дорожим

Вот этим счастьем – облачным и синим,

Случайным, вроде бы,

И оттого – большим…

* * *

Мороз пригас, приглох, но грязь достала.

И от грачей ни радости, ни проку.

Зима ушла поспешно и до срока:

Не стало снега – и зимы не стало.

И влажное, вспотевшее светило,

Набросив кисею слепых дождей

На лица, руки, голоса людей,

Для нас с тобой зимы не отменило.

И хвойных чащ лесное забытьё

Плывёт смолой, теплом – а нам морозно,

И розно, и неправедно, и слёзно…

И, вечные, уходят в небо сосны,

Прощая нам и правду, и враньё…

* * *

Не суетливым быть, а деловым

Житейская нас мудрость призывает.

О, этот мир проснулся и зевает,

И квохчет кочет, и фырчит и лает

Дворовый пёс, и неосуществим

Твой стон насчёт свободы и покоя.

День тронулся – просторно и легко, и

Ему твои печали ни к чему.

И всё, что достаётся одному

Ему – оно вполне твоё по праву:

И хмель в саду, кудряво-кучерявый,

И старого платана ствол корявый,

И плесень в неухоженном дому –

Где, нищие, мы честно, деловито,

Пока ещё свобода не забыта,

Осуществляли некий тайный план.

Мы так старались, что рыдал диван,

И щерилось разбитое корыто,

И в будущее дверь была открыта,

И утренней зари вино разлито,

И жаждал губ

Полупустой стакан…

* * *

Кто торопится жить в добродетели –

Дай-то Бог! – никогда не умрёт…

Эти хвои, секвойи – свидетели

Дней ли наших,

Эпох ли, столетий ли,

Эти сосны там – старцы ли, дети ли,

Небо всех нас в одно соберёт,

И объявит нам нечто о времени,

Где теперь – ни потерь, ни разлук,

Где всё так же уходят на юг

Наши пращуры –

Когтем и теменем

Прикрывая воскрылых подруг.

И чем дальше, тем ярче и шире

Означается тихий излом

В нашем мире – в изменчивом мире –

Страшноватом,

Счастливом,

Большом.

* * *

О-о, зима-а-а… - сказал мне незнакомый

Озябший пёс, зевая у ворот.

В природе что-то сдвинулось,

И кроме

Снегов шальных,

Смятением влекомый

Вернулся этот стон, душе знакомый –

Как будто дел опять невпроворот,

Как будто снова и зима, и стужи,

И поздняя любовь в преддверии весны,

Как будто ты опять

И зван, и где-то нужен,

И беды впереди

Не определены…

* * *

Поститься,

Молиться истово,

Лопатить залежи книг,

Глядишь – и постигнешь истину.

Я её не постиг.

Ну как мне понять,

Принять её,

Когда расшибают лбы,

Железные сжав объятия,

Друг другу чужды,

Понятия

Случайности и Судьбы…

И в срок свой, по расписанию,