А наутро радость - [65]

Была и еще одна причина. Карл получал работу в основном от людей с факультета, а когда закончилась первая летняя сессия, они с опозданием разъехались на каникулы.

Карл попробовал что-нибудь найти в Лопине, но работы там не было. Владельцы магазинов и их жены справлялись со всем сами. Домовладельцы сами подстригали свои газоны, сами занимались мелким и крупным ремонтом, и их вовсе не волновали пыльные захламленные погреба. А двадцать пять процентов жителей Лопина сами остались без работы до тех пор, пока осенью не начнется новый учебный год в университете.

Карлу и Анни пришлось, как она выразилась, достать два козыря, оставленных про запас. Она с сожалением закрыла свой счет в банке, сняв восемь долларов с процентами. Карл заложил свои часы, но получил всего пять долларов. Они состарились на год с тех пор, как их закладывали в последний раз.

– Тринадцать долларов не продлятся вечно, – сказал Карл. – Будь очень экономна при покупках, любимая.

– О, перестань волноваться, Карл. К тому времени, как закончатся деньги, подвернется что-нибудь еще. Всегда подворачивается.

Они уже выплатили доктору Марсону восемь долларов из пятидесяти, отдавая один-два доллара при каждом визите. В следующий визит Анни отдала два доллара из своих драгоценных тринадцати.

– Почему, Анни? Почему? – в отчаянии спросил Карл. – Ведь нам сейчас так нужны деньги! И он же сказал, что подождет. Пожалуйста, объясни мне – почему?

– Потому что мне хотелось, чтобы сумма была круглой, – ответила Анни.

– О, Анни, – устало укорил Карл. – Ты когда-нибудь повзрослеешь?

«Не так давно, – подумала Анни, – он попросил: оставайся такой, как есть. А теперь я ему разонравилась. Говорят, трудности сближают людей, – горестно размышляла она. – Ничего подобного. Трудности разъединяют. Он устает от меня! А вдруг он меня бросит? Что мне тогда делать?» Слезы навернулись ей на глаза, и ребенок шевельнулся. «Мой малыш!» – подумала она. И высказала вслух свои грустные мысли:

– Во всяком случае, у меня будет ребенок, даже если ты оставишь меня.

– Любимая! – Карл заключил ее в объятия и дал немного выплакаться.

– Я повзрослею, – сказала Анни. – Вот увидишь. С этой минуты я постараюсь не быть такой глупой. – Она сделала паузу. Он же попросил ее повзрослеть, а она рассуждает, как ребенок! – Я имею в виду, что приложу усилия к тому, чтобы стать более разумной в будущем.

Карла развеселило и тронуло это напыщенное обещание.

– Не прикладывай усилия, – весело ответил он. – Просто оставайся такой, как есть.

– О, Карл! – Она снова была счастлива. – На какую-ту минуту я подумала, что не нравлюсь тебе.

– Ты мне совсем не нравишься, – сказал он. – Я просто люблю тебя.

Всего неделю спустя у них снова случилась ссора из-за денег. Сумма была такой же (два доллара), и на этот раз провинился Карл. Это было связано с составлением завещания для состоятельного фермера по имени Френд Хокнер. «Френд» было его настоящим именем. Это имя дала ему мать, бывшая квакерша, которая вышла замуж за жителя Лопина.

Френд Хокнер старел, и ему хотелось составить завещание. Вернее, этого хотелось его жене – что то же самое. Но Хокнер не хотел платить обычную сумму адвокату. Директор средней школы Лопина, который был шурином Френда, сказал, что как раз знает одного парня, который не хуже любого адвоката. И он с удовольствием составит завещание за один-два доллара. Этим парнем был Карл Браун.

Карл, чувствуя себя обязанным директору школы, составил завещание. В субботу днем директор заехал за Анни и Карлом и повез их в своем «Форде» на ферму. С ними был еще один пассажир: кассир банка, который занимался скромным счетом Анни. Оказалось, что он кузен директора Лопина. А еще он был нотариусом, что избавляло фермера от расходов на нотариуса.

Карл прочел завещание вслух. Оно удовлетворило Френда Хокнера и, что важнее, миссис Хокнер. Анни и одна соседка были свидетелями. Анни старательно вывела свое имя, чувствуя себя весьма значительной. Кузен банкира заверил документ, и дело было сделано.

Все обменялись рукопожатиями. Соседка отправилась домой. Миссис Хокнер, у которой теперь была перспектива законно стать обеспеченной вдовой (если муж умрет раньше нее), извинилась и пошла в сарай доить коров.

– Сколько я вам должен, адвокат? – весело осведомился фермер. Он произнес слово «адвокат» так, как будто оно само по себе было полным вознаграждением.

– Ничего, – ответил Карл. – Я сделал это, чтобы оказать услугу мистеру Лопину.

От облегчения фермер стал экспансивным.

– И слышать об этом не хочу! Я человек, который всегда платит свои долги. – Кассир банка улыбнулся. – Одного доллара хватит, адвокат? – спросил фермер.

– Ради бога, Френд, – вмешался кассир. – Пусть будет два. Ты же сэкономил на мне.

– Два? – дрожащим голосом переспросил фермер.

Поколебавшись секунду, Карл сказал:

– Благодарю вас, мистер Хокнер, но я не могу принять плату.

Анни громко сглотнула.

– Карл, можно тебя на минутку? – сказала она. – Давай выйдем.

Кассир и директор обменялись многозначительными взглядами, когда Карл, залившийся краской, последовал за женой на крыльцо. У фермера был расстроенный вид.