...а мы - с Земли - [40]

— Почему распущенные волосы — это так красиво?

Вид у него был такой восторженный, что Женя сам заулыбался.

Партнер опять зашел сзади и, ловко орудуя руками, собрал волосы сначала в хвост, потом скрутил оставшуюся свободную часть в жгут, который закрепил на голове. Подобрал пропущенную прядку с виска и накрутил на нечто, напоминающее пучок. После спрятал все это безобразие под капюшон, завязал шнурки, чтобы он наверняка не слетел, намотал на шею шарф, смахнул невидимые пылинки с Жениного плеча и довольным голосом изрек:

— Вот теперь — тепло и безопасно! Идем.

— Что ты со мной сделал? Почему я участвую во всем этом? — запричитал Женя, послушно следуя за Герой по темному проходу.

— Что ли ты мне не доверяешь? Надо же как-то тебя тормошить, пока ты мхом в лесу своем не покрылся. Вот, смотри, отличный склон, пологий, проверенный, — Гера притормозил снаружи и бросил сани на снег. Развернул их лицом к спуску вниз и обернулся. — Садись.

— Нет, — кровь заранее стыла в жилах. Высота — головокружительная, подножие горы терялось в темноте, и пусть уклон не самый отвесный, но если слететь с конструкции, которая наверняка наберет приличную скорость, то… то…

— Ну Женечка, не бойся. Давай, ты вперед, а я толкну и сяду сзади.

— Я. Ничего. Не боюсь, — буркнул Женя, с опаской приближаясь к конструкции. Зашел сбоку, осторожно приземлился, мертвой хваткой вцепился в бортики и зажмурил глаза.

«Что же я делаю?!» — ужаснулся, когда Гера с победоносным кличем разогнал санки и запрыгнул сзади. Сердце ухнуло, невесомый холод заполнил нутро, и захотелось заорать от страха; но партнер крепко обхватил его за грудь, придавил к себе и голову положил на плечо. Рядом с ним стало не так страшно, но открыть глаза или расслабиться все равно не получилось.

Но вот прошла секунда, другая — а ничего ужасного не произошло. Ветер хлестал в лицо, в ушах свистело, полозья с хрустом летели по снегу, равновесие, вопреки ожиданиям, держалось устойчиво, а партнер не ослаблял хватку. И очень быстро страх растаял, уступив место новому, неизведанному доселе чувству. Оно по нарастающей поднималось откуда-то из центра груди и разливалось по всему телу, щекочущее, и чем быстрее летели санки, тем сильнее буйный восторг разгорался в крови. Женя приоткрыл глаза и тут же захлопнул их обратно. Не потому, что испугался, а потому, что так он полностью погружался в ощущение полета наяву. Захотелось развести руки в стороны — он отпустил бортики — Гера, наверное, испугался за него, и стиснул со всей дури — а Женя поднял руки. Тугой поток воздуха пытался отбросить их назад. Захотелось встать на ноги — казалось, что так ощущения станут полнее — но тут сани слетели вниз, уткнулись в сугроб, по инерции его отбросило вперед, а Гера приземлился сверху.

— А-ах, — выдохнул Женя, ползком выбираясь из-под партнера. Лицо угодило в холодный снег, и теперь щеки горели. Он развернулся, рухнул на спину и уставился на звезды. Здесь весь открытый небосвод был как на ладони — огромный и бесконечный. Нависал куполом, а по горизонту тянулись горы.

Сердце все еще стучало с бешеным ритмом, и хотелось повторить.

— Ну как? — Гера подполз и упал рядом.

— В целом, я ожидал худшего, — уклончиво ответил он. Холод добрался до кончиков пальцев и щипал их, снег забился за капюшон и таял, стекая за шиворот — мерзко — а вокруг не простирался любимый лес и Фима рядом не бегала, но несмотря на все неудобства Жене давно не было так хорошо. А чтобы стало еще лучше, он дотянулся до Геры и положил его на плечо. — Ладно. Твоя взяла. Мне очень понравилось. Спасибо тебе, — зарылся носом в щелочку между щекой и смешной шапкой, похожей на шарик. Там было тепло и влажно, ворсинки щекотали ноздри. Женя не заметил, как по привычке прикусил кусок веснушчатой кожи.

— Э-эй, да что с тобой? Что ты делаешь? — партнер содрогнулся от щекотки.

— По-моему, сейчас, в данный конкретный момент, я тебя люблю. В активном смысле слова. В процессе, — последние барьеры спали, и сказать такое оказалось совсем не трудно. Наоборот, само собой слетело. — Гера. Ты что со мной наделал?

— А я что? Я же ничего, — он натянул Женин капюшон так сильно, что окружающая красота полностью скрылась там, снаружи, за меховой преградой. Остались только он и он, лицом к лицу, в очень маленьком пространстве и в почти кромешной тьме.

— Нет, крысенок. Ты «чего». Я недавно таким не был. Ладно я. Но тебе оно зачем? — прошептал он. Говорить вслух в настолько интимном пространстве казалось кощунством.

— То есть? — так же шепотом ответил партнер. Горячее дыхание заполонило пространство — стало жарко.

— Чего ты со мной возишься?

— Ну… — Женя не видел, но точно знал — Гера улыбнулся. — Как тебе сказать… я ни разу еще не встречал человека, безумнее себя.

— Так и не встретишь.

— Нет, ты не понял. Ты и есть безумнее меня.

— Я, — Женя едва не поперхнулся. — Ах-ха. Большей глупости я в жизни еще не слышал.

— Нет-нет, серьезно. Да даже мне и в голову бы не пришло кидаться на огромного дикого медведя с крохотным ножичком, чтобы спасти абсолютно незнакомого человека, а ты бросился. А ведь мог бы просто напугать его, тем же гравиталетом, звуками отвлечь, спасателей вызвать, в конце концов, но ты предпочел пойти на риск. Безумие? О, да!