А может, в этот раз? - [15]

Кристина вопросительно взглянула на Марину, с безу­частным видом наливавшую себе чай, и добавила:

– У вас ведь медовый месяц, не так ли?

– Притормози, Крис, – предупредил Джо. – Ты рискуешь потерять лицо. К тому же ты могла бы выбрать место попредставительнее, чтобы принимать всех этих свет­ских львов и львиц, не так ли?

– Зря стараешься, Джо. Полдома принадлежат мне. Я остаюсь. Я первой сюда приехала.

Отлично, Крис, убедительная логика школьницы млад­ших классов.

– А я и не против. Оставайся, если хочешь.

– Как это благородно с твоей стороны, – огрызну­лась Кристина, спиной чувствуя на себе взгляд Слейда, по­явившегося на пороге кухни.

Джо наклонился вперед, и стул с грохотом опустился на все четыре ноги.

– У тебя здорово получается уходить, Крис, почему бы тебе не продемонстрировать перед зрителями свои способ­ности?

Мак-Марпи даже не пытался сдержать ярость.

Ответом Джо стала напряженная тишина. Кристина чув­ствовала себя крайне глупо. Марина грела руки, сжимая в маленьких ладонях чашку с чаем, и впитывала новую для себя информацию. Наверняка она прекрасно понимает, в каком незавидном положении находится Кристина, возмож­но, даже злорадствует на ее счет. Кристина посмотрела на Слейда. Только смертельный страх потерять работу удер­живал его от того, чтобы запечатлеть эту безобразную сце­ну на пленку.

Кристина перевела дыхание, встала и на удивление ров­ным голосом сказала:

– Делай что хочешь, но только не надейся, что я стану угождать тебе и твоей… жене. Покупайте еду сами, доставайте себе транспорт и не мешайте мне жить так, как я хочу.

Джо встал следом:

– Ты высказала вслух мои мысли, Крис. Я не смог бы выразиться яснее. Дом большой. Вполне хватит места для всех, чтобы жить, не попадаясь лишний раз друг другу на глаза.

– Мы взрослые люди, – со скорбной решимостью заявила Кристин. – Мы должны справиться.

С этими словами она протянула Джо руку. Он взглянул сначала на ее ладонь, потом поднял глаза и посмотрел быв­шей жене в лицо. Один миг, и ее узкая кисть исчезла в его ладони. Его рукопожатие показалось ей крепким, уверен­ным, и ладонь его была неожиданно теплой и родной. Как-то сразу вспомнилось, как эти сильные руки ласкали ее тело…

– С тобой все в порядке? – спросил Джо. Кристина выдавила улыбку:

–Да.

Он отпустил ее руку.

Кристина вышла из-за стола.

– Я должна поработать, – сообщила она. – Если я кому-то понадоблюсь, найдете меня в спальне.

Джо поднял глаза от чашки, услышав, как захлопнулась дверь их когда-то общей спальни. Кристине всегда удава­лись выразительные фразы.

Марина сидела молча, медленно потягивая чай. Слейд потянулся за пончиком.

– Хочешь? – спросил он Марину. Она кивнула.

– Лучше не бери, – предупредил Джо. – Кристина может воспринять это как нарушение конвенции.

Слейд порылся в карманах, вытащил двадцатицентовую монету и положил на стойку бара возле пакета с едой.

– Пончик за мой счет, – сказал он и с пончиком в одной руке и чашкой горячего кофе в другой вышел из кухни, оставив Джо наедине с дочерью Рика.

При дневном свете она выглядела еще моложе. И, как заметил Джо, еще тщедушнее. И такой скромной, застен­чивой. Хотя, пожалуй, это было бы уже натяжкой. Глядя на нее сегодняшнюю, трудно было представить, что она и есть та самая фурия, что царапалась и лягалась вчера, пыта­ясь удрать от него на той стороне пролива. На ней были черные видавшие виды штаны и тот же бесцветный свитер, что и вчера.

– У тебя что, нет другой одежды? – спросил Джо, указывая на свитер.

Марина сделала очередной глоток.

– Одежда для меня ничего не значит. Мода – буржу­азная выдумка.

– Я говорю не о моде, – уточнил Джо. – Я говорю об удобстве. Если это все, что у тебя есть, возникнут про­блемы, когда вещи придется отдавать в чистку.

Еще глоток чаю. Марина отлично усвоила тактику пауз.

– Я позабочусь о том, чтобы ты меня не стеснялся.

– Как? Ты боишься меня опозорить? Что за удивитель­ная перемена? Еще вчера ты готова была изрезать меня вдоль и поперек, если бы это помогло тебе вырваться отсюда.

– Вчера я не понимала, – призналась она, опустив вниз ресницы. – А сегодня понимаю.

– Ты внезапно поняла, что старик правильно сделал, выдав тебя замуж?

– Я верю, что все, что случается, к лучшему. – Марина подняла глаза и встретилась с Мак-Марпи взглядом. – У тебя не будет со мной проблем, Джозеф.

– Должно быть, я сошел с ума. Почти поверил тебе, детка.

Тень улыбки осветила ее лицо, и Джо увидел в Марине что-то от красавицы матери, но сходство оказалось столь мимолетным, сколь и улыбка, так что Джозеф не смог бы с уверенностью сказать, действительно ли чудесным образом преобразилось лицо девушки, или ему лишь показалось.

– Нет никакой необходимости оставаться здесь, – продолжала она, откусывая кусочек пончика. – Если Манхэттен больше тебе по душе, мы могли бы…

– Пой, пой, детка, – ухмыльнулся Джо, взяв с тарел­ки один из купленных Кристиной пончиков. – В Хакетстауне я, может, и смогу тебе доверять, но Манхэттен – дело другое.

Джо со смехом вышел из кухни. Еще вчера этот смех взбесил бы Марину, но теперь она стала понемногу свы­каться с обычаями этих американцев. Марина заметила, что здесь, в Америке, люди вообще много смеются сами не зная над чем. Быть может, сказывалось нежелание смотреть в лицо серьезным проблемам и сохранять при этом соответ­ствующее выражение на лице? Ее новоявленный муж был типичным представителем своей страны.