Лимузин подъехал к перекрестку.
– Нам к последнему дому по улице Мальборо, – сообщила водителю пассажирка. – В полумиле отсюда.
– Направо или налево? – поинтересовался шофер; небольшой городок на нью-джерсийском берегу Гудзона, хотя формально и входил в Большой Нью-Йорк, не был так хорошо знаком ему, как, скажем, Манхэттен.
– Два поворота налево, затем у белой церквушки с красным парадным входом сверните направо, – объяснила Кристина Кэннон. – На холме увидите дом, туда мы и едем.
– Что заставило вас купить дом в такой дыре, миссис Кэннон? – с недоумением пробормотал шофер, неодобрительно поглядывая по сторонам. – Вам бы скорее подошла квартира в Манхэттене.
– Что заставило? – тихо переспросила пассажирка. – Надежда, одна лишь надежда-Кристина закрыла глаза. Тогда все в один голос говорили, что покупка этого дома была ошибкой: и время для приобретения неподходящее, и место, и цена. Быть может, и они не подходили друг другу: она, Кристина Кэннон, и ее муж, с которым они тогда купили дом.
«Это все равно, что на бирже играть, – говорил ее отец. – Купи подешевле, продай подороже, вот и вся премудрость. И к чему было столько учиться, если ты так и не усвоила простых истин?»
«Самое главное при покупке недвижимости – верно выбрать место, – поучал отец Джо. – Расположение, вот что важнее всего! С районом вы явно промахнулись!»
Беда в том, что в погоне за чудом соображения практичности отступают на второй план, а они так верили, что дом способен подарить им это чудо. Расположенный на вершине холма, суровый в своей монументальности, построенный из кирпича и дерева, этот дом немало повидал на своем веку.
Стекла дребезжали в рассохшихся рамах, паркет скрипел и отчаянно нуждался в циклевке. Налог на недвижимость грозил поглотить значительную часть бюджета семьи, а увеличения доходов не предвиделось.
– Мы берем его, – сказал тогда Джо. Даже вышколенная дама, не первый год работавшая агентом по недвижимости, не сумела скрыть своего удивления.
– Помилуйте, мистер Мак-Марпи, – сказала служащая агентства и прикусила губу, досадуя на собственную несдержанность, – не кажется ли вам, что вы слишком торопитесь? Вы еще не видели Вебстер-Хаус.
– Этот дом – то, что нам надо, – вмешалась Кристина. – Нас он вполне устраивает.
Служащая агентства с виртуозной стремительностью начала нажимать клавиши своего портативного компьютера.
– В нескольких милях отсюда к югу имеется еще один дом на продажу. Витражные окна, мраморные полы, только-только закончено строительство. Смотрите, не прогадайте.
– Но мы уже сделали выбор, – возразил Джо. – И довольно об этом.
Им требовалось с чего-то начать строить новую жизнь, оставив за стартовой чертой все то, что доселе омрачало их брак. Они искали место, где могли бы зализать раны, заново открыть друг друга, и этот дом как нельзя лучше подходил для этой цели.
Теперь, оборачиваясь назад, приходилось с болью констатировать, что наивно было ждать от дома таких чудес.
Между тем лимузин свернул на Мальборо, и Кристину понесло по волнам воспоминаний. Когда рынок недвижимости рухнул, по странному стечению обстоятельств одновременно с их браком, они с Джо договорились сохранить дом в совместном пользовании, сдавая его внаем, когда найдутся желающие, и давая пожить друзьям, когда таких желающих не будет.
Насколько Кристине Кэннон было известно, Джо временами использовал дом, но не слишком часто: за последние годы раза три-четыре по две недели в лыжный сезон. Сама Кристина ни разу так и не воспользовалась предоставленным ей правом собственности. Возможно, она избегала приезжать сюда, следуя инстинкту самосохранения, который подсказывал ей, что здесь ее вновь будут терзать те же мысли, что привели к решительному шагу и заставили пойти на развод. Дом был свидетелем ее поражения и полон напоминаний о том, что составляло ее прошлое. Хотя, быть может, нежелание возвращаться сюда диктовалось не страхом вновь оказаться перед проблемами, которые так и не позволил решить развод, а устремленностью в будущее: прошлое должно оставаться в прошлом и не стоит ворошить старое. Но каковы бы ни были мотивы, факт оставался фактом: Кристина Кэннон не была здесь более шести лет и точно не знала, хочет ли оказаться здесь вновь.
Не очень-то верный ты сделала выбор, Кристина. Стоило бы снять квартиру в Трибека[1] или особняк в районе восточных шестидесятых[2]
Некоторые из предлагавшихся внаем квартир были не хуже ее собственной в Лос-Анджелесе, отделанной по последней моде, с большим количеством стекла и несколькими полотнами современной живописи, которые, однако, не имели для Кристины такого значения, как для ее банковского поверенного, по словам которого, за них можно выручить неплохие деньги.
Сейчас финансовых проблем у Кристины не было, и она могла себе позволить все или почти все, и тем не менее все же предпочла пожить в этом старом доме из ее прошлого.
Дело в том, что она хотела несколько недель побыть в полном одиночестве и собраться с духом до того, как пересечь Ист-Ривер и оказаться в Манхэттене, где должен был начаться следующий этап ее восхождения. Для того чтобы добиться успеха, которым Кристина могла бы сейчас похвастаться, ей приходилось трудиться много, и даже сверх того, что принято считать усердной работой. Прежде чем начать новый подъем, нужно было передохнуть: путь наверх – от рутинной журналистской работы до известности, подаренной работой на телевидении, – дался нелегко. Если не отдышаться, можно и не осилить новую вершину. Аналогия с альпинизмом почти полная: смотришь вниз – дух захватывает, беда лишь в том, что чем ближе к вершине, тем меньше кислорода и тем труднее дышать.
