... а Ганг течет дальше - [66]

Вычурный рисунок письма индийских языков напоминает иероглифику. Но сходство это чисто внешнее. Индийские языки, подобно немецкому, английскому или русскому, имеют буквенный алфавит с гласными и согласными звуками, которые пишутся слева направо. Исключение составляет лишь урду. Он использует арабский алфавит, имеющий написание справа налево.

Несмотря на известное родство отдельных языков, у каждого из них своя письменность. Чтобы написать письмо в соседнюю провинцию, недостаточно владеть разговорным языком е «жителей, надо еще изучить его сложный алфавит. Только для переписки внутри страны крупная торговая фирма должна иметь 14 пишущих машинок с различными алфавитами, а положение типографий еще сложнее.

Где же выход? В качестве временной меры английский язык, получивший в колониальный период большое распространение, по сей день принят в Индии как официальный. Он помогает преодолеть языковые барьеры между отдельными областями, так как им владеют все, кто когда-нибудь учился в школе, подвизался в торговле или был связан с иностранным туризмом.

Тем не менее английский язык не может стать национальным. Ведь он не имеет никакого отношения к древнеиндийской культуре и был насильно навязан английскими угнетателями. Противоестественно, чтобы пережиток колониального строя служил основой взаимопонимания в новой, свободной Индии. Да и, кроме того, английский язык вовсе не так распространен, как кажется на первый взгляд путешественнику. Правда, в городах, и прежде всего среди интеллигенции, говорят по-английски, но ведь Индия все еще остается страной крестьян, а они понимают только родной язык. Английским же владею'? не более 3 процентов населения — слишком мало для того, чтобы он мог стать обиходным.

Будучи современным государством, Индия при всем уважении к национальным особенностям не может обойтись без такого связующего звена, как единый язык, который сближал бы людей. Она нуждается в языке, одинаково понятном погонщику караванов в пустыне Тар и рыбаку на Малабарском побережье, в едином алфавите, чтобы печатать газеты и книги для всего населения.

Без общего языка немыслимо укрепление государственного единства, культурное и экономическое развитие страны. Поэтому индийское правительство объявило государственным языком хинди. Уже сейчас его понимают 150 миллионов индийцев Севера, а своими корнями он уходит к древнему литературному языку — санскриту. Следовательно, и практические, и культурно-исторические предпосылки свидетельствуют о том, что хинди может стать общенациональным языком новой, свободной Индии.

Город на желтом побережье

Мадрас заслуживает того, чтобы посвятить ему отдельную главу. Это — научный, деловой и торговый центр Юга, насчитывающий полтора миллиона жителей, в основном темнокожих и низкорослых потомков древнего дравидийского населения, говорящих на тамильском языке. Современный порт Мадраса не уступает по значению калькуттскому и бомбейскому, а выдающиеся творения многочисленных художников создали ему славу индийских Афин.

История возникновения Мадраса не совсем обычна. Он не стоит на реке, которая связывала бы его с сельскохозяйственными районами, в его окрестностях нет полезных ископаемых, необходимых для создания мощной промышленности, он даже лишен естественной гавани. На том месте, где ныне длинной полосой вытянулся вдоль песчаного побережья город, 300 лет назад высадились англичане и основали опорный пункт. С таким же успехом он мог быть заложен на 100 километров севернее или южнее. Но ветер гнал судно к этому месту, прибой был невысок, и капитан предположил, что окруженное пальмами побережье таит в себе желанные сокровища.

Свыше трех веков прошло с тех пор, но все еще сохранились романтичные пальмовые рощи, так не гармонирующие с современным многолюдным городом. В самом деле, Мадрас с его парками и широкими проспектами, роскошными постройками и песчаным побережьем больше напоминает курорт, чем большую столицу и порт. Неспешно и размеренно, словно в сельской местности, течет в нем жизнь, в обеденные часы и это спокойное движение замирает и даже неутомимые рикши, прекратив поиски пассажиров, забираются в тень пальмовых аллей.

Если верить модным песенкам, Мадрас и его порт — самое неспокойное место в мире. Может быть, это и так, если говорить о пристани, которая, подобно огромному цементированному бассейну для плавания, тянется вдоль побережья. Она принимает ежегодно около тысячи заокеанских грузовых судов.

Но тот, кто рассчитывает, что здесь можно повеселиться так же, как, скажем, в гамбургском порту, очень скоро разочаруется. В прославленном приморском городе нет ни увеселительных кварталов с притонами, ни сомнительных варьете с полутемными барами, там не играют в карты и не наживаются на танцах с раздеванием. Как и в Бомбее, в Мадрасе даже нет виски и коньяка, так как их употребление запрещено городскими властями. Лишь иностранцы, доказавшие, что без спиртного им трудно обойтись, получают водку по рецепту врача. Но эта процедура так продолжительна и требует стольких усилий, что большинство предпочитает от нее отказаться, тем более что распивать спиртные напитки в ресторанах запрещается. Не удивительно, что в Мадрасе матросы, как правило, не сходят на берег.