... а Ганг течет дальше - [59]

Среди массы несчастных лихорадочными движениями и угрожающе-настойчивыми требованиями выделяются нищие, выставляющие напоказ свои раны и уродства. В Индии нищенство стало профессией, и обучаются ей серьезно и упорно. Дети заимствуют приемы попрошайничества у родителей и передают их следующим поколениям. Многие нищие достигают высокого мастерства и умеют пробудить сострадание в любом прохожем. Есть среди них и такие, которые выступают требовательными инструкторами. Они подчиняют себе целые группы нищих и уже сами сбором милостыни не занимаются. Некоторые нищие даже увечат собственных детей, чтобы получать больше подачек.

С первого взгляда может показаться, что нищенство явление стихийное. На самом деле оно централизовано и подчинено четкой организации. «Любители» и чужаки к нищенствованию не допускаются, оно составляет привилегию тех, кто принадлежит к великой семье попрошаек. В Индии она охватывает 6 миллионов человек и имеет, по-видимому, центр в Калькутте. У нищих есть король, во власти которого они находятся до гроба. Он кладет себе в карман бóльшую часть их доходов. Живут нищие по неписаным законам, своего рода профессиональному кодексу, отличающемуся неумолимой жестокостью, и имеют точно очерченные участки, где каждый несет «службу».

В тот день, когда я приехал в Калькутту, бастовавшие рабочие транспорта вышли на улицы, требуя повышения заработной платы. Стоимость жизни за последнее время настолько возросла, что, даже при всей невзыскательности индийцев, рабочие не могли существовать на свою заработную плату. Коммунистическая партия поддержала бастующих, тогда как стоящий у власти Национальный конгресс направил против них полицию. Но все меры полиции бессильны изменить тот факт, что в промышленных центрах Индии рабочие уже сорганизовались, что коммунисты пользуются среди них ббльшим влиянием, чем партия Конгресса, что к голосу рабочих уже нельзя не прислушиваться.

Калькутта расположена на восточном берегу Хугли, обращенном в сторону дельты и сурового Ассама. Медленно текущие желтые воды реки отделяют город от остальной Бенгалии, плодородной долины Ганга и промышленных районов Бихара. Когда-то Хугли была идеальной водной артерией для маленьких Лодок, ИО, когда им пришлось уступить место современному транспорту, она из удобного средства сообщения с городом превратилась в помеху. Чтобы попасть в Калькутту или выехать из нее, машинам приходится пробивать себе путь по длинному мосту, слишком узкому для оживленного движения. Мост был построен в 1941 г. и в ту пору казался индийцам чудом техники, хотя теперь даже не специалисту видно, сколько стали можно было сэкономить при его постройке. Он по-прежнему служит единственным связующим звеном между Калькуттой и остальной Бенгалией.

Уже на мосту, даже еще не попав в город, начинаешь ощущать биение пульса Калькутты. Город как бы дышит, вбирая в себя и выталкивая обратно поток людей, машин, грузов, ни на минуту не затихающий и движущийся со стремительной быстротой. Мост — всего лишь маленький отрезок улицы, облаченный в сталь, но это вся Калькутта в миниатюре.

Вот рикша, задыхаясь, тянет за собой тележку. Хотя каждый шаг по раскаленному асфальту мучителен, он бежит босиком, потому что не в состоянии приобрести обувь на свой мизерный заработок. Кто знает, сколько ему придется бегать, пока он сможет заплатить хозяину за тележку да себе оставить несколько грошей.

Вот по слегка изогнутому мосту почти бесшумно проносятся лимузины крупных дельцов. Господа спешат. После деловых встреч их ждут на приеме или в клубе. В автомобилях большей частью англичане, они, как и в былые времена, занимаются здесь делами. Правда, после провозглашения независимости английские государственные служащие выехали из страны, но финансовые магнаты не скоро вычеркнут Индию из реестров. Напротив, рассчитывая поживиться на индустриализации Бхарата, они заключают контракты, договоры, на их долю приходится свыше 30 процентов внешней торговли Индии.

Рядом с элегантными машинами, мягко скользящими на резиновых шинах, громыхает трамвай. На нем больше пассажиров висит снаружи, чем сидит внутри. Это прохладнее и ничего не стоит. Телеги, запряженные неторопливыми быками, не производят такого шума, как облепленный людьми трамвай, но еще больше мешают транспорту.

В толпе пешеходов преобладают крестьяне из соседних деревень с корзинами фруктов, которые они несут на голове. На расстоянии груз кажется невесомым, и лишь поблизости начинаешь замечать, каких усилий требует его переноска. Сколько пришлось пройти этим людям! Может быть, в городе им удастся заработать пару рупий. А может быть, придется отдать фрукты за бесценок, лишь бы они не испортились.

Среди индийцев встречаются неизменно приветливые китайцы. В других индийских городах их почти нет, а здесь, в Калькутте, они занимают целые кварталы. Китайцы — искусные ремесленники и благодаря своему мастерству пользуются уважением хозяев страны. За ними, например, закрепилась репутация лучших в стране сапожников, и если хотят похвалить обувь, говорят, что она сделана китайцами.