Поиски необходимо каким-то образом упорядочить. Тогда она решила проверить тех младенцев, которые не получили имени до выписки из больницы. В конце концов, ее мать могла дать имя младенцу после того, как забрала его домой.
Открылась дверь, и в комнату ввалились трое друзей Тома, тоже полицейские, громко хохоча, они втащили стулья. Том был с ними. Их глаза встретились. И тут же ее сердце подпрыгнуло.
Каким образом она собиралась не свалять дурочку перед этим человеком во второй раз?
Том заметил, как она отвела взгляд, и стиснул зубы. Это из-за того, что произошло тогда на кухне? Или потому, что он предложил ей поиски матери?
В старой квартире почти ничего не осталось, и Том собрал несколько добровольцев, чтобы вынести все остальное. Однако он заметил, что Рез сидит рядом с Джейси, похоже, чувствуя себя вполне комфортно. Брат зачастил к ним с визитами, особенно когда его, Тома, там не было.
– Ты с ума сошел, – мрачно объявил Джонатан Расмуссин.
Том въехал на стоянку. Было поздно. Участники вечеринки, покончив с хот-догами, гамбургерами и пивом, отправились по домам. Остались только родственники, помогавшие Джейси распаковать вещи.
Отец специально поехал на старую квартиру Тома, чтобы с пристрастием допросить сына. Том ждал этого допроса еще с тех пор, как несколько дней назад представил Джейси семье.
Не то чтобы Джонатан Расмуссин был невежлив с Джейси или относился к ней неприязненно. Но было очевидно – его сыну, во всяком случае, – что он не был рад развитию событий.
– Скажи прямо, что ты имеешь в виду, – отозвался Том. – Не ходи вокруг да около.
– Черт возьми, Том, это не шутки. Ведь ты просил ее выйти за тебя замуж.
– Да. – Том остановил машину. Некоторый прогресс достигнут: он и Джейси живут в их квартире, его имя стоит рядом с ее именем на договоре аренды. – Ты должен понять, – мягко сказал он отцу, – она будет моей женой.
– Она, по-моему, так не думает.
Они вышли из джипа. Том, обойдя машину, подошел к багажнику и начал выгружать вещи, которые они привезли.
– Я бы выкурил сигару, – сказал Джонатан. – Прогуляешься со мной?
Том возился с коробкой, пытаясь отвертеться от разговора. Но отец нашел-таки возможность продолжить дискуссию. Лучше с этим покончить сразу, решил он.
Джонатан вытащил одну из своих толстых сигар, которые Лидия Расмуссин ненавидела.
– Не могу понять, чего мать так волнуется по поводу курения, – проворчал он, поднося к сигаре спичку. – Я осмеливаюсь курить только на улице, а скоро мне и это запретят.
– Вот если она это сделает, то я наконец-то перестану выслушивать твои стенания.
Джонатан Расмуссин был уже седоват, ниже ростом и суше, чем его старший сын. Он уволился из полиции два года назад, но так и остался копом, и его распирала гордость, что оба сына решили стать полицейскими.
– Ладно, – сказал Джонатан, хлопнув Тома по спине, – давай пройдемся, и я объясню тебе, что к чему.
Вечер был теплый и сырой. В туманной мгле фонари были окружены расплывчатым ореолом. Джонатан переступил через низкий бордюр, шагнув на тротуар. Том последовал за ним.
Правая сторона улицы была освещена лучше; там от угла за кафе располагался ряд заведений мелкого бизнеса: прачечная, салон гадалки, слесарная мастерская. На левой стороне стояло несколько старых домов и было темно. Не сговариваясь, они повернули налево и продолжали неспешную прогулку, не глядя друг на друга.
У них на двоих было шестьдесят пять лет наблюдения за такими вот темными улицами.
– Не хочу быть неправильно понятым, – начал Джонатан, дымя сигарой. – Но, думаю, у тебя с этой женщиной будет масса хлопот. Я понаблюдал за ней сегодня. Мужики так и вьются вокруг нее, и, похоже, ей это нравится.
– Она хороша собой, что всегда привлекает мужчин, – кисло рассудил Том.
– Один из них твой брат.
– Сомневаюсь, чтоб ты мог такое наблюдать… Не думаю, что здесь будут проблемы.
– Однако я видел, как ты смотрел на них, и не уверен, что сам ты в этом убежден.
– Знаю, – коротко бросил Том, – Рез умеет кружить женщинам головы. Ясно, что Джейси не исключение. Но это не должно стать проблемой.
– Хорошо, – уступил Джонатан. – Твой брат, как ты знаешь, любит рядиться в плащ благородного рыцаря. Думаю, именно это ее в нем и привлекает. Правда, большой беды в том нет.
– Ты прав, – сухо отметил Том. Похоже, это их фамильная черта, хотя его самого сия чаша миновала.
Джонатан согласно кивнул, но продолжал стоять, молча куря и выжидая.
Знакомый прием. Если достаточно долго играть в молчанку, то волей-неволей сам заговоришь. К сожалению, одно дело разгадать трюк и совсем другое – противостоять ему.
Наконец Том сдался:
– Я думал, что это будет тревожить маму, а не тебя, – сказал он тихо, – тем не менее она приняла ситуацию лучше, чем ты.
– Потому что она считает, что ты намерен жениться на этой женщине.
– А я и намерен.
– Почему?
– Разве не ты проводил со мной беседу, когда мне исполнилось пятнадцать? Что-то о пользе предохранения. И о кольце на случай, если у девушки возникнут проблемы.
– Что правильно для пятнадцатилетнего парня, не всегда верно для сорокалетнего мужчины.
Том направился к джипу.
