А боги там тихие - [13]

– Кер, подожди. Ты только не обижайся, но я тебя совсем о другом спрашивал.

– Сейчас, я до этого дойду. В школу набирали мальчишек с даром. Но их всегда было очень мало. Причина в том, что перед ними был непростой выбор: или учиться в графстве, или стать в будущем магом. Или одно, или другое. Для учеников обычная магия была недоступна. Тайна прадеда заключалась в обряде – обряде подселения человеку души животного. Его можно провести только с неинициированным магом. Суть заключается в том, что две души, звериная и человеческая, могут сосуществовать только с помощью личного магического дара человека. И не имеет значения, какой силы магом он мог стать в будущем, кроме ярмарочных фокусов ему больше ничто не будет доступно. Но получает он тоже многое. Скорость, силу, реакцию, повышенную регенерацию. Но главное в том, что он может видеть уязвимые места в магии. Будь то сторожевые, атакующие или защитные заклинания. И в нашем графстве как раз и учили работать против магов и против магии. Ну и многому другому, что нужно убийце или телохранителю. И еще считалось, что во время инициации можно залечить практически любые раны. Вот я и решился провести обряд с тобой – подселил тебе душу медведя. Того самого. И, как видишь, получилось. Раны зажили почти сразу, но ты долго не хотел приходить в себя. Три дня уже прошло.

– А почему там, в храме Всех Ветров, ты не завалил того старикана? – поинтересовался я, переваривая его откровения.

– Оказавшись в этом мире, я перестал видеть. Все остальное осталось, а это – нет.

– А у меня что, действительно был дар?

– Да, иначе у меня ничего не получилось бы. Прости, но спросить твоего согласия я не мог.

– Кер, ты что? Из-за этого, что ли, расстраиваешься? Да ты что?! Спасибо тебе огромное, ты мне жизнь спас! И хрен с ней, с магией! Жил без нее почти тридцать лет – и дальше проживу! – искренне сказал я.

– Правда? – недоверчиво, но с надеждой посмотрел он на меня.

– Конечно! Ты мне лучше расскажи, про какие ярмарочные фокусы ты тут говорил, – попытался я перевести разговор на другую тему.

– Ну, магия нам все же доступна, но в таком объеме, что только на ярмарке фокусы и показывать. Вот смотри. Магии я не учился, но одно заклинание знаю. Огненный шар – силы как раз хватает, чтобы костер иногда разжигать.

Он распрямился, согнул в локте правую руку, что-то прошептал и, сделав кистью вращательное движение, резко раскрыл ладонь. С его руки сорвался здоровый фаербол с автомобильное колесо размером и врезался в ближайшее дерево. Дерево мгновенно загорелось и начало заваливаться в нашу сторону. Мы оба отпрыгнули в сторону и стояли, отвесив челюсти.

Неожиданно сзади раздался какой-то писк. Повернув туда головы, мы увидели девушку, которая, по-видимому, уже очнулась и даже успела встать. Однако сейчас она опять закатила глаза и медленно оседала на одеяло.

– Ну ни хрена себе фокусы! – фыркнул я и начал смеяться. А переведя взгляд на все еще удивленное лицо Керисса, уже не смеяться, а ржать.

Глава 6

Отсмеявшись, пошел проверить девчонку. К счастью, она просто спала. Бедняжка. То я ее чуть не задушил, вон какие синяки на шее остались. То Керисс напугал, фокусник, блин, победитель деревьев. А она и так вся какая-то замученная.

Взяв еще пару одеял, одним укрыл ее, а из второго соорудил подушку. Убедившись, что все нормально, вспомнил, что я все еще весь в кровище, как упырь, взял штаны и автомат, без него теперь никуда – одного мишки хватило, – и пошел отмываться. Кер как раз взял топорик и рассматривал поваленное дерево. Оно, слава богу, почти сразу потухло и сейчас лишь местами тлело.

Отмыться так сразу не получилось. Засохшая кровь никак не хотела смываться. Мыла же нет, вот и пришлось тереть шкуру подручными средствами. Сначала попробовал глиной – без толку. Потом песком – не самая лучшая идея, чуть кожу с себя не содрал. После пятнадцати минут мучений вспомнил, что раньше вроде золой пользовались. Правда, не помню, вместо ли мыла. Ну попробуем. Побежал к костру и начал «мылиться». Кер, увидев такую картину, стал хохотать. Ну-ну! Тебе бы так. Покрыв себя с ног до головы золой и став похожим на вовсе уж невероятное чудовище (главное, чтобы девушка опять не проснулась, а то обеспечит себе психическую травму), побежал смывать. Вот теперь дело вроде пошло. После третьего раза отмылся до скрипа. Даже настроение поднялось. Сразу захотелось жрать. Не есть, а именно жрать. Вернувшись в лагерь, порылся в припасах и закинул в рот несколько кусков сушеного мяса, принялся пережевывать. Для аппетита, так сказать. Потом помог Керу оттащить уже порубленное дерево. Вроде все, с делами покончено. Теперь кабанчик.

– Сейчас, Кер, мы будем готовить шашлык! – с важным видом сказал я.

– А это что?

– Это пища богов! – еще более загадочно ответил я и направился к припасам. – С тебя – разделать кабанчика.

Мясо я решил замариновать в вине со специями. Вино после первого дня мы употребляли очень умеренно, и еще оставалось два больших бурдюка. Из специй был черный перец, по виду и на вкус ничем не отличающийся от земного, и два вида каких-то душистых травок. Незнакомых, но за это время ставших привычными. Мясо с ними получалось – пальчики оближешь. Кер освежевал и разделал тушку, а я нарезал кусочками мясо и покидал его в котелок. Залил вином. Добавил специй и соли и, хорошо перемешав, придавил серебряной тарелкой. Тарелка была большой и отполированной, и, придавливая мясо, я увидел свое отражение. И офигел! Схватил тарелку, повернулся к солнцу и принялся разглядывать свое лицо. Или не мое. Во-первых, не было шрама. Совсем. Ни следа. А во-вторых, выглядел я максимум лет на двадцать.