А белый лебедь на пруду - [6]

Не нарушая

Интерьер.

Закладки в книжках,

Тапочки в углу —

Зачем такому

Новую метлу?

И хорошо,

И ангел улетел,

И вышло все,

Как я того хотел.

Кто дал тебе такое право …

Кто дал тебе

Такое право —

Мне путь

Указывать перстом?

Что делать,

Сам я знаю здраво,

И что – сейчас,

И что – потом!

Кто сделал так,

Что ты – судья

Моих поступков

И задумок,

Ну кто он,

Этот недоумок?

Ах, недоумок этот —

Я!

Папы папствуют долго …

Папы папствуют долго,

Оставаясь в тени,

Чувство высшего долга

Продлевает их дни.

Ватиканского дома

Ритуал нарочит,

Но отсюда по миру

Голос Бога звучит.

Но земное невечно,

И кончается плоть,

И усопшего папу

Призывает Господь.

И весь мир христианский

Здесь, у гроба, ревет,

Даже Древнего Рима

Некрещеный народ.

Я, по собственной воле

Представляя Москву,

Иноверец как будто,

А и тоже реву.

Ни протекции, ни профессии …

Ни протекции, ни профессии,

А две дочери и жена,

Заявился в Москву за песнями,

А Москва никому не должна.

Поначалу и не заметили,

А никто и не звал меня,

Но аукнул, и мне ответили,

Сумму прописью отслюня.

К небожителям не приблизился,

Не обиделся на Москву,

Но не прогнулся и не унизился,

Так вот рядышком и живу.

Что положено – то получено,

И хотя и не суперстар,

Прогибаюсь в одном лишь случае —

Залезая в свой «ягуар».

Клипы, клипы…

Клипы, клипы,

Клипы, клипы!

Драки, выстрелы и кровь!

Сиськи-письки,

Стоны, всхлипы —

Безразмерная любовь.

Черт ли в съемках

Этих смелых!

Потому как весь расклад —

Для девиц

Половозрелых

И обкуренных ребят.

А кому все эти попки

Откровенно режут глаз,

Есть еще другие кнопки —

Есть трансляция из Думы

(Тугоухи, тугодумы!) —

Пресловутый «Думский час».

Ничего-то нет для нас!

Где не было снега …

Где не было снега —

Сугробы до крыш,

Взялись за лопаты

Мадрид и Париж.

А вместо морозов,

Где снег был всегда,

Пороги домов

Затопила вода.

Залиты дождями

Зимой Лужники,

А в Африке дети

Играют в снежки.

Им, детям, любая

Беда – не беда,

Но наша планета

Пошла не туда.

И липкий по мне

Расползается страх —

Ведь я не умею

Ходить на руках.

Пока идет по первому «Бригада»…

Пока идет по первому «Бригада»,

И кто-то смотрит

Эту лабуду,

Канал шестой:

Тольяттинская «Лада»

Лоб в лоб дерется

На московском льду.

Играют уголовников

Актеры,

Смените кнопку —

Это же мура!

Играют хоккеисты,

А не воры,

Самих себя —

Вот это да – игра!

От юбилея до юбилея …

От юбилея

До юбилея

Живу я скромно,

Других жалея.

От круглой даты

До новой даты

Солю томаты,

Перчу салаты,

А если часом

Без круглой даты

Пойду куда-то,

Она: куда ты?

И понимаю —

Не виноваты,

Они такие,

А мы – женаты!

Они такие,

Вот так, ребяты,

А не пойти ли

Мне в депутаты?

Мы семейные люди …

Мы семейные люди

Со стажем,

Но, бывает, о личном своем

Мы друг другу чего-то

Не скажем,

А где надо —

И вовсе соврем.

Я не делаю в доме

Дебошей

И не лезу в пузырь

С чепухой!

Я – хороший?

Конечно, хороший

И на десять процентов

Плохой.

И вот это другое,

Плохое,

В тайниках оставляю своих,

Потому что нас – двое,

Нас – двое,

И не делится все на двоих.

Иногда нам довольно

Утайки,

А когда попадаем впросак,

Сочиняем нелепые байки.

А без этого – как?

А – никак.

Фонари

Сюда мы ездили годами,

Не любопытствуя, ей-ей,

Вдруг очутиться в Амстердаме,

В квартале красных фонарей.

В подвальных барах – дринк и пицца,

А наверху, в любом окне,

Вам продают совокупиться,

Договорившись о цене.

Прочь, прочь отсюдова скорей!

Здесь с циклом о Прекрасной Даме

Блок неуместен в Амстердаме,

В квартале красных фонарей.

День рождения …

День рождения,

День рождения —

Это в общем-то

Заблуждение!

И не столько нам

Лет вообще,

Если ложка

Стоит в борще,

Ну а если

Не устоит,

Был бы, знаете,

Аппетит!

А ни росточка и ни всхода …

А ни росточка и ни всхода,

И ямб давно не ворожит!

Стихов неясная природа

Добру и злу не подлежит.

Потом кошачьими шагами

Чуть слышно рифма забредет,

И закружит слова кругами,

И совершит переворот.

Там чудеса,

Там леший бродит,

Русалки девственность блюдут!

Стихи приходят

И уходят,

Ты – ни при чем,

Авось придут.

А там, далекодалеко …

А там,

Далеко-далеко,

Птица кричит козодой,

Змей бубновый летает,

Бумажный!

И крапива ноги жжет,

И я – молодой,

А не этот,

Скучный и важный.

И дорожки туда

Заросли лебедой,

Небо синее

Заволокло хмарой,

А на старых фотографиях

Я такой молодой,

А на новых —

До чего же старый.

День прибавляется в Москве!.

День прибавляется в Москве!

И с елки,

С веток и с макушки,

Еще не убраны игрушки,

А зданий черные верхушки

Видней на утренней канве.

От Сахалина до Москвы,

И за окном,

И кругосветно

День прибавляется заметно,

А жизнь – увы!

Увы, увы!

Мойка, 12

Ах этот дом,

Магнит моей души!

Меня сюда пригнало,

Как этапом!

Сажусь к столу,

Велю себе: пиши,

Макай перо

В чернильницу с арапом.

Обиды нет,

И сам я – из повес,

Но как-то так

Все подошло к пределу.

Должно,

Сейчас волнуется Дантес,

Убью его!

А ежли не по делу?

За окнами —

Холодный зимний свет,

Мистерия

Закончится к обеду,

Нет ревности

И ненависти – нет,

Но честь велит —

Я еду.

Еду. Еду.

Еще я не пришел …

Еще я не пришел,

Но я приду!

Нет ничего на свете

Приворотней,

Чем очутиться снова,

Как в бреду,

У Пушкина

На Мойке,

В подворотне.

Сарай каретный,

Дворня, беготня,

И встали под оглоблю

Вороные!

Ждем барина,

И все мы – крепостные,

Карамзина считая и меня.

Вот-вот карету выкатят за ним,

И заскрипят полозья

По сугробам,

И тронемся и мы с Карамзиным

В Тригорское,

За Пушкиным,

За гробом.

Как просто все …

Как просто все,