999999999 маны. Том 4 - [50]

— Ну, как-то вот так, — прокомментировал Рубан с таким видом, будто это его рук дело. На самом деле Люция наряжал я, а агент, как и обещал, не прикасался к нему. Теперь — в тёмных очках, в широкополой шляпе, прикрытый клетчатым пледом из дешёвой ткани — мёртвый Император вполне мог сойти за дедушку, дремлющего на заднем сидении, пока заботливые внуки, решив его не будить, ушли выпить кофе.

Наверное.

Мы отошли в разные стороны, чтобы убедиться, что труп не выглядит трупом… и вроде бы остались довольны результатом.

Паранойя полезна, она неоднократно выручала меня в тяжёлых ситуациях, но чтобы она работала тебе на пользу, нужно давать нервам отдохнуть. Даже если забыть о голоде — нам нужно немного выдохнуть, дать выветриться адреналину и конкретно решить, что делать дальше.

Кивнув друг другу, мы с Рубаном направились в кафе.

Забегаловка выглядела изнутри довольно стандартно. Длинная стойка с выставленной на ней свежей выпечкой, накрытой пластиковыми колпаками. Ряды столиков. Клетчатый пол… это место настолько навевало атмосферу старых сериалов 80-х, что я даже удивился отсутствию музыкального аппарата в углу. Впрочем, тут играло что-то более современное — телевизор над стойкой транслировал яркий клип какой-то имперской звезды.

Но мы, разумеется, уселись подальше от стойки, за самый дальний столик. Я шёл, опустив голову и чуть отворачивая её от всех посетителей, как более популярный и знаменитый из нашей парочки; конечно же, заказывать еду к стойке тоже пошёл Рубан.

Впрочем, людей тут было не очень много. За стойкой скучали две официантки — кажется, именно они и смотрели клип; пара пенсионеров пила кофе с десертом, по соседству от них расположились трое подростков с бургерами и картошкой фри, и ещё один столик был занят полным мужчиной, который с бешеной скоростью поедал бифштекс с салатом.

— Вот что, — пока я разглядывал окружающих, Рубан успел сделать заказ и теперь упал напротив меня, откинувшись на спинку. Кажется, он волновался чуть меньше, чем я… или успешно это прятал. — Давай-ка кое-что проясним.

Я молча кивнул, и агент продолжил:

— Если мы сделаем эту херню, которую ты задумал — то что дальше?

Вот уж спросил так спросил. Можно подумать, я знаю.

— Импровизация, как обычно, — пожал я плечами. — На самом деле, не всё так грустно — мой опыт подсказывает, что вывернуться можно даже в самой пи**ецовой ситуации. А с помощью Тины… возможно, у нас даже не такие плохие шансы.

— Вот только мотивационных речей мне здесь не нужно, — спокойно заметил Рубан. Теперь в его голосе не было раздражения, напротив, там даже читалось что-то типа иронии. — Шансы будем оценивать после, а пока я просто хочу знать, куда мы направимся дальше. Не знаешь — так и скажи.

— Не знаю, — так и сказал я.

Рубан неопределённо крякнул и покачал головой.

— Слушай, — так же спокойно спросил я, — а почему ты вообще всё это делаешь, возишься со мной? Наверное, ты ещё мог бы вернуть свою карьеру, если правильно всё сделаешь.

В этот момент к нам зашагала официантка с подносом, и я чуть отвернулся, сделав вид, что разглядываю что-то в окне. Когда та удалилась, Рубан взял свой бургер двумя руками и вцепился в него с таким видом, будто я не задавал никаких вопросов. И только прожевав, он ответил:

— А сам-то как думаешь?

— Я ничего не думаю, — я отпил кофе.

— Подумай сам, Марк, — Рубан откусил снова. — Почему сорокалетний мужик можешь ввязаться в подобную херь? Может, потому, что ему больше ничего не осталось? Семьи нет, работа уже сидит в печёнках, друзья или разбрелись, или… — он сделал короткую паузу, — мертвы.

Ну, да. Баркер. Я почувствовал лёгкий укол вины… но, разумеется, Рубану не обязательно знать о том, что я видел её смерть и не помешал.

— Наверное, я в какой-то мере даже рад, что так произошло, — он отложил бургер и принялся за картошку фри. — По крайней мере, больше не нужно трахать себе мозги со всей этой бюрократией, можно руководствоваться тем, что сам считаешь правильным. Тина, может, и странная, но она одна из немногих, в ком дерьма поменьше, чем в среднем по палате.

— Тина, — хмыкнул я. — Странная? А кто из нас не странный? Ты, я? Любой из тех, кого мы знаем?

Говорил я тихо, стараясь, чтобы до других посетителей не долетало ни слова.

— Ну, — ответил Рубан, — могу сказать одно — ты выделяешься даже на фоне просто странных, вроде Тины или меня.

Ну, это уж он точно преувеличивает. И тем не менее, я решил уточнить.

— Что ты имеешь в виду? — я глядел, как Рубан есть — быстро, жадно, без намёка на хорошие манеры, и понимал, как у него могла сложиться такая привычка. Если свободное время — роскошь, то всё стараешься делать быстрее.

— Ты быстро меняешься, и не всегда в лучшую сторону, — Рубан сделал большой, хлюпающий глоток. — При нашей первой встрече… ты выглядел как израненный, потерянный пацан, боящийся всех и вся.

Ну, да. Попробуй тут не бояться, если вы впёрлись допрашивать меня, со своими угрозами — и это после всего пережитого в мёртвом городе.

— А теперь? — задал я тот вопрос, пока он жевал — и сам откусил от своего бургера.

— Сейчас, — кивнул Рубан, — ты стал жёстче. Более дерзкий, более решительный.