99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее - [17]
У художника, впрочем, оказалось стопроцентное алиби: он как раз в этот день работал над срочным заказом и никак не мог отлучиться из мастерской. Конечно, этому многие не поверили, считая, что Тициана простили, потому что ему покровительствовал сам дож. Однако, исповедуясь в своих грехах на смертном ложе, художник так и не признался в убийстве Порденоне. Хотя, кто знает, в момент смерти ему было чуть ли не сто лет. Человек в таком возрасте может и забыть что-то не очень существенное.
Однозначно в убийстве и, очень возможно, даже не в одном был замешан великий Караваджо (1571–1610). В отличие от многих своих коллег по цеху он владел шпагой и кинжалом ничуть не хуже, чем кистью, и к тому же отличался несдержанным нравом и бешеным темпераментом. Известно, что Караваджо, происходивший из достаточно состоятельной семьи, начал получать художественное образование у себя на родине в Милане, в мастерской местного художника Симоне Петерцано. А в возрасте около двадцати лет, примерно в 1592 или 1593 году, Караваджо неожиданно переехал в Рим. Официальные биографы художника придерживаются мысли, что Милан стал тесен для его творческих амбиций, но один из писателей XVII века Джованни Беллори предполагал, что художник был вынужден бежать из родного города, поскольку то ли ранил, то ли убил в драке человека.
КАРАВАДЖО. БОЛЬНОЙ ВАКХ
В Риме Караваджо постепенно нашел себе покровителей, многочисленные заказы помогли ему обрести финансовую стабильность, но при этом имя художника постоянно оказывалось в полицейских списках нарушителей закона. В основном это были мелкие правонарушения, хулиганские выходки и неподчинение представителям власти: он мог швырнуть в лицо официанту поднос, носить оружие (меч и кинжал) без соответствующего разрешения или перебить стекла в доме своего квартирного хозяина, когда возник конфликт из-за квартирной платы, которую художник некоторое время не вносил.
По-настоящему серьезная проблема возникла у Караваджо, когда он в случайной драке, возникшей в споре из-за игры в мяч, действительно убил человека. Здесь его покровители уже были бессильны помочь, и в 1606 году он снова бежал, на сей раз из Рима.
Караваджо провел оставшиеся четыре года своей жизни, скрываясь от правосудия. Сначала он прятался под Римом, затем перебрался в Неаполь, далее бежал на Мальту, где работал по заказам рыцарей-госпитальеров, но опять не смог избежать конфликтов. Несколько раз художник оказывался в тюрьме, а затем снова вернулся в Неаполь, где стал жертвой нападения, вероятно, подстроенного его недругами из Мальтийского ордена. Караваджо сильно изуродовали лицо. Позднее он еще раз попал в тюрьму в городе Порто-Эрколе, куда перебрался из Неаполя, на сей раз по ошибке. Вскоре после освобождения художник умер от стафилококка. Это случилось 18 июля 1610 года, Караваджо было 37 лет.
Пришлось сидеть в тюрьме и знаменитому французскому мастеру Гюставу Курбе (1819–1877). Он получил шесть месяцев заключения и штраф в 500 франков за участие в уничтожении Вандомской колонны. Курбе поддерживал радикальные идеи Парижской коммуны, а в тюрьму попал после того, как в мае 1871 года Коммуна была утоплена в крови. Уже после того, как он отбыл наказание, маршал Мак-Магон, пришедший к власти во Франции в 1873 году, приказал возобновить расследование.
ГЮСТАВ КУРБЕ. ЗДРАВСТВУЙТЕ, ГОСПОДИН КУРБЕ! 1854
Курбе, опасаясь нового ареста, бежал за границу и остаток жизни провел в Швейцарии. В результате нового судебного разбирательства на него наложили штраф в 323 000 франков, а все картины, остававшиеся во Франции, конфисковали и продали с молотка.
Впрочем, это было по большей части политическое дело, и Курбе, разумеется, не преступник, а жертва политических репрессий. Хотя Вандомскую колонну, разрушенную коммунарами как символ тиранической власти, все же жалко – как и любой исторический памятник, который попадается под горячую руку революционерам. Всего два года спустя колонна была восстановлена (похоже, что именно на это и пошли средства после продажи картин Курбе).
Целый месяц провел в тюрьме знаменитый представитель австрийского экспрессионизма Эгон Шиле (1890–1918). Обвинение по современным меркам было довольно серьезным: развращение малолетних и распространение порнографии. Под порнографией понимались его собственные картины и рисунки, 125 работ были конфискованы, а одна картина даже публично сожжена. Дело происходило в небольшом провинциальном городке, где само присутствие Шиле с любовницей воспринималось как вызов обществу. А предпочтения художника, когда он приглашал в свою мастерскую девочек-подростков, которые – о ужас! – позировали обнаженными (Шиле очень любил писать еще несформировавшееся женское тело), воспринимались местными жителями как ужасный криминал. К счастью, обвинение в совращении малолетних доказано не было, художника выпустили из тюрьмы, и он счел за благо полностью изменить образ жизни. Шиле уехал в Вену, расстался с любовницей, женился на девушке из приличной семьи и несколько изменил тематику своих картин.
ЭГОН ШИЛЕ. АВТОПОРТРЕТ С ЧЕРНОЙ ВАЗОЙ. 1911

Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.

Книга «Апокалипсис», или «Откровение Иоанна Богослова», – самая загадочная и сложная часть Нового Завета. Эта книга состоит из видений и пророчеств, она наполнена чудищами и катастрофами. Богословы, историки и филологи написали множество томов с ее толкованиями и комментариями. А искусствоведы говорят, что «Откровение» уникально в том, что это «единственная книга Библии, в которой проиллюстрирована каждая строчка или хотя бы абзац». Произведения, которые сопровождают каждую страницу, создавались с III века до начала XX века художниками всех главных христианских конфессий.

Анекдоты о русских писателях, приписывавшиеся Даниилу Хармсу, были одним из самых популярных текстов советского самиздата. Цитаты из них («Лев Толстой очень любил детей», «Тут все и кончилось», «И уехал в Баден-Баден») стали крылатыми выражениями. Долгие годы их подлинные авторы, иллюстрации и настоящая история оставалась неизвестными. В данном издании впервые собраны подлинная рукопись с авторскими рисунками, история создания, литературные и искусствоведческие комментарии, а также интервью многих наших современников. Редактор-составитель, автор концепции: Софья Богдасарова Составитель выражает благодарность Илье Симановскому и Дмитрию Сичинаве за помощь и советы при подготовке этого издания. Наталья, Татьяна и Валентина Доброхотова-Майковы посвящают эту книгу своим детям и внукам. Иллюстрации на форзацах: фотографии масок русских писателей, автор — Владимир Пятницкий (в коллекции семьи Доброхотовых-Майковых)

В этой книге нет больших литературоведческих анализов. Да и какой в них смысл после трудов Бахтина, Лотмана, Дунаева и Набокова? Перед вами история о том, как литература переплетается с жизнью обычного человека и как в ней можно найти ответы на все важные вопросы – стоит лишь подобрать правильный момент для чтения, увидеть и услышать подсказки, которые спрятали писатели в страницах своих трудов. Автор этой книги, филолог, журналист и блогер Николай Жаринов, рассказывает о книгах, которые сопровождали его на протяжении самых значимых и переломных событий в жизни.

Каждый настоящий шедевр имеет свою историю. Чтобы понять всю трагичность полотна Рембрандта «Возвращение блудного сына», нужно знать, что художник изобразил здесь итог собственной жизни. А Ван Гог в одной из последних картин и вовсе нарисовал свою скорую смерть, придав ей вид, устрашающий не меньше Мунковского «Крика». Автор этой книги — главный редактор проекта Artifex.Ru и самый обаятельный искусствовед рунета Николай Жаринов. Он не только обратит внимание читателей на детали картин, но и раскроет истории их создания в контексте эпохи и жизни художников.