900 дней в тылу врага - [7]
— Не ходите туда. Там недавно уложили шестерых. Вон они… на поле, около Малой Сосновахи.
— А немцы есть? — спросил Веселов.
— Не знаю. Утром были.
— Надо проверить, может быть, Боровской попался, — сказал командир.
К убитым пошли Поповцев, Горячев и я. Это была опасная разведка: днем, на виду. Мы двигались на лыжах осторожно, стараясь прятаться за редкий кустарник.
Первый труп лежал недалеко от кустов. Убитого мы не смогли опознать — лицо его было разворочено разрывной пулей. Второй лежал дальше. Смахнув с лица убитого снег, Горячев испуганно посмотрел на нас:
— Связной Боровского…
Очевидно, немцы нарочно подпустили разведчиков к деревне, а затем напали на них. Партизаны, отстреливаясь, отходили к лесу. Одного за другим каратели убили их.
Третьим оказался Боровской. Лейтенанта узнали только по одежде. Враги добивали его прикладами.
Но карателям нелегко досталась победа. Снег вокруг трупа был сильно утоптан. В нескольких местах чернели пятна вражеской крови. Здесь же валялись стреляные гильзы от пистолета «кольт» и голубой конверт от секретного приказа. Сам приказ, по нашему предположению, Боровской сумел уничтожить.
Мы зарыли лейтенанта в снег, а когда вернулись на хутор, попросили крестьян похоронить наших погибших товарищей.
Идти дальше по маршруту Боровского было рискованно, и мы решили податься правее.
Конечно, будь нас больше, мы сумели бы отомстить врагам за все. Но силы были неравные — нас двадцать, а карателей, по рассказам местных жителей, — около двухсот. Но, как говорится, бог шельму метит.
Неожиданно нас нагнал лыжный батальон красноармейцев. Мы рассказали бойцам о случившемся. Командир батальона, смелый и решительный человек, приказал преследовать врагов.
— Хотите быть в компании, идите с нами, — предложил он.
Мы с радостью согласились.
К вечеру фашистский отряд был обнаружен в соседнем селе. Без шума батальон приблизился к домам. Взвилась красная ракета, а вслед за ней грянуло дружное «ура».
Мало кому из карателей посчастливилось уйти. Им отплатили и за Боровского, и за детей, и за деда Сидора. Позже выяснилось, что отряд карателей принадлежал специальным частям «СС» под грозным названием «Череп».
Через два дня наш отряд, миновав крупные деревни Гороховье и Сидоровщина, приблизился к железной дороге Новосокольники — Дно. Использовали и охраняли ее немцы и финны. Разведка, возглавляемая Горячевым, обнаружила немецкую экономию, куда враги согнали большое количество захваченного скота и целый табун лошадей, предназначенных для гитлеровской армии.
Мы наведались туда, щедро одарили жителей близлежащих деревень буренками, выбрали себе с десяток хороших рысаков и, забрав изменника-управляющего (полицейские убежали раньше), покинули опустелое хозяйство.
Под вечер вышли на исходный рубеж к железной дороге. Была тихая ночь. Ярко светила луна, искрился разноцветными огоньками недавно выпавший снежок.
Отряд двигался по открытому полю. В морозном воздухе далеко разносились скрип повозок и фырканье лошадей. Где-то рядом лаяли собаки, слышались людские голоса.
Верхом на коне показался разведчик Баранов.
— Давай, — махнул он рукой.
Сытые кони вмиг достигли переезда, и мы очутились по другую сторону линии.
За ночь проехали километров сорок. Когда стало светать, устроили суд над изменником-управляющим.
— Смотри, — сказали мы ему, — ты стоишь на плененной земле, а карают тебя свободные советские люди. Люди, которых ты променял на скот.
Приговор был суров. Фашистский прихвостень получил по заслугам.
4. Мы действуем
Однажды на привале ребята услыхали короткие автоматные очереди. Мы засекли направление выстрелов и выслали туда трех разведчиков. Через два часа они вернулись. К нашему удивлению, их было уже не трое, а человек двенадцать.
— Братву батьки Литвиненко ведем! — восторженно кричал Горячев.
Радости не было границ. Дело дошло до объятий.
Чтобы добраться до штаба Литвиненко, находившегося в деревне Морозово, нужно было сделать около двадцати километров. Мы прибыли туда в полдень. Сам Литвиненко вышел встречать нас. Он был в кубанке, кавалерийском полушубке и меховых унтах. Придерживая маузер, Литвиненко крепко пожимал наши руки.
— Первая ласточка прилетела, — улыбаясь, говорил он.
Литвиненко подробно расспросил нас о гибели лейтенанта Боровского, о наших первых боевых делах, а под конец сказал:
— Что ж, хлопцы, будем робыть разом. А зараз отдыхайте…
Горячев в кругу ребят старался копировать Литвиненко:
— Ну что, братва. Будем рубить немцев!
При этом он искренне сожалел, что не имеет маузера.
Наша группа остановилась в двух километрах от штаба, в деревне Кряковка.
В ту пору партизанское движение было еще невелико, а поэтому немцы чувствовали себя вольготно. Они бесцеремонно разгуливали по проселочным дорогам, заходили в избы, требуя продуктов:
— Яйки, яйки даешь…
И тут же заодно забирали теплые вещи: валенки, шапки, полушубки.
В сорок первом году был на редкость обильный урожай хлеба. Крестьяне по традиции собрали его коллективом, разделили между собой и спрятали от врагов.
В деревни часто наведывались немецкие заготовители. Они читали грозные приказы командования. Но крестьяне хитро водили гитлеровцев за нос.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.