900 дней в тылу врага - [20]

Я посмотрел ему в лицо. Его глаза отливали стальной синевой. На скулах бегали желваки.

— Ничего, Дмитрий, потерпи немного. Всему свой черед.

Вечером на разъезд прибыли еще две роты немецких солдат.

Я слышал, как посылал проклятия в адрес гитлеровцев Веренич.

Ночью, возвращаясь с разъезда, зашли в деревню. Дом, куда мы постучались, принадлежал старосте. Хозяин сначала принял нас холодно, но узнав, что к нему пришли партизаны, угодливо пригласил к столу. Жена захлопотала и моментально поставила перед нами обед. От жирных щей шел пар, большие куски свиного холодца поблескивали на тарелке. Вместе с огурцами, гриба ми, капустой появилась и четверть самогона.

— Угощайтесь! — предложила хозяйка.

— Нет, спасибо, — ответил я и перехватил взгляд ребят, устремленный на стол. Мы спросили хозяина о положении в деревне. Он охотно отвечал. Немцев в деревне не было. Заходили сюда накануне, забрали мясо, хлеб, картошку. В соседней деревне расстреляли молодую учительницу — она рассказывала ребятишкам о борьбе Красной Армии с фашистскими захватчиками. Потом стал жаловаться на свое житье.

— Уж очень вы кстати пожаловали, дорогие гости, — заискивающим тоном говорил он. — Вот, глядишь, и Красная Армия придет. Людям-то ничего, а каково мне. Скажут, был старостой, немцам прислуживал. Оно выходит так, а фактически нет, дорогие гости. Ничего плохого для народа я не делал. Силком толкнули на эту собачью должность, а теперь вот выкручивайся, как можешь. Давеча вечером заглянул ко мне бургомистр из Новосокольников. Спрашивает: «Что нос повесил?» — Ну, я ему и выложил всю душу. Выслушал он меня до конца, а потом постучал пальцем по столу и сказал: «Смотри, Федор, хвостом не виляй. Собака и та двум хозяевам не служит».

— Знаете что, ребята, — сказал вдруг староста, — дайте мне любое задание. Хочется гору с плеч сбросить Какое угодно задание дайте.

Я подумал. Может, и впрямь человек принесет пользу народу. Мы не знали, придется ли еще быть в этих местах, но заданий дали ему много: помогать во всем партизанам, узнать номера вражеских воинских частей, дислоцирующихся в Новосокольниках, составить список предателей, сообщить о замыслах немцев. Мы предупредили старосту, что специально проследим за выполнением задания.

8. Бой с карателями

Следующий рейд в тыл врага отряд «Земляки» совершал в январе 1943 года. Вместе с нами через линию фронта шли отряды Яковлева, Бухвостова и партизанская группа во главе с командиром 8-й Калининской бригады Карликовым.

В сумерки мы вышли к немецким рубежам. Вот разведчики остановились. Остановились и мы. Вдали замерцал и быстро погас холодный свет ракеты. От разведчиков подошел связной — Анатолий Нефедов.

— Видна железная дорога, — сообщил он.

Выслали вперед несколько человек. Щелкнули предохранители автоматов. Наступила ответственная и опасная минута. Все напряжены. У каждого одна мысль — пройти благополучно. Быстро приближаемся к линии, переваливаем через невысокую насыпь и ускоряем шаг.

— Скорей, скорей!

Кругом — снежное поле. Все мы, за исключением людей Карликова, одеты в белые халаты. Они же заметно чернеют на снегу, и партизаны в сердцах ругают их за демаскировку. Слева показался темный силуэт сарая. Берем правее, подальше от построек. Бот уже пройдено двести метров от железной дороги, триста, четыреста и вдруг… хлопок ракетницы. В звездное небо летит яркая ракета, за нею другая, третья. Нас заметили. Немцы размахивают руками, показывая в нашу сторону.

Назад возвращаться поздно. Теперь — только вперед. Пока часовые поднимут гарнизон и примут решение, мы уйдем далеко.

Потные и усталые спешим в потемках по глубокому снегу. Сзади доносятся беспорядочные выстрелы. Гитлеровцы уже поднялись по тревоге.

Скоро рассвет. Напрягаем последние силы. Хочется уйти подальше, но надо искать дневной приют. Специально делаем крюк, чтобы хоть немного запутать следы, и останавливаемся в спящей деревушке.

Все, кроме часовых, расходятся по избам и, не раздеваясь, ложатся на полу. Утомленные тяжелым походом, люди тут же засыпают.

Мне тоже хочется спать, но сердце чувствует какую-то тревогу. Что предпримут немцы? Может быть, организуют погоню?

Выхожу из дома и медленно иду по улице. Часовые стоят на местах. Тишина.

— Как дела, Витя? — спрашиваю Соколова.

— Пока все нормально.

— Посматривай по сторонам. Следи за дорогой.

— Не провороню, — серьезно говорит Виктор. Постепенно светает. Из труб потянулся дымок — хозяйки начинают затапливать печки.

Я вхожу в дом и развертываю карту, но мне не удается рассмотреть ее. За окном раздаются два винтовочных выстрела.

— Тревога!

Выскакиваю на улицу. Кричат люди, где-то громко ржет лошадь, слышится стрельба. Большей карательный отряд въезжает в деревню. Каратели, видно, случайно наткнулись на нас. Соколов первым заметил обоз и без оклика пустил в ход оружие. Когда я подбежал к нему, с ним уже было пять бойцов.

Немцы в панике разворачивают лошадей, но сделать это нелегко. Лошади вязнут в глубоком сугробе. Бросив повозки, каратели бегут. На вражеской лошади, вздымая белые вихри снега, мчится с захваченным станковым пулеметом Поповцев, за ним тянет «максима» Дмитрий Веренич. Несут на плечах минометы Горячев и Ворыхалов.