900 дней боев за Ленинград. Воспоминания немецкого полковника - [5]

8 сентября 424-й пехотный полк (полковник Хоппе), входивший в состав 20-й моторизованной дивизии (Цорн), пройдя через Синявинские высоты, занял Шлиссельбург и захватил южный берег Ладожского озера до Липок. Тем самым здесь был достигнут рубеж, на котором удалось удержаться до середины января 1943 года. В эти дни образовалось знаменитое «бутылочное горло» между Мгой и Шлиссельбургом, которое уже не удалось растянуть через Черную на восток.

Из-за примыкающей Невы связь с землей до Отрадного для Ленинграда была отрезана. Финны возвратили себе на Карельском перешейке свои прежние границы 1939 года севернее Ленинграда по линии Териеки – Раутту – Мэтсепиртти. Финское правительство отказалось проводить наступление и перейти через эти границы по военным, но прежде всего по политическим мотивам – оно хотело тем самым показать, что на этой древнерусской земле для финнов не было никаких военных целей. Участие финской армии в наступлении на Ленинград выходило также за рамки ее возможностей, но было бы очень желательным для немецких войск.

Прорыв с юго-запада через кольцо укреплений удался. 11 сентября солдаты 1-й дивизии из Восточной Пруссии взяли штурмом Красное Село, бывший учебный плац царской гвардии. С востока вели бои с упорно оборонявшимися русскими частями на укрепленных позициях в районе нижней Тосны и на Ижоре 122-я, 96-я и 121-я пехотные дивизии 16-й армии. Две последние несли основную тяжесть борьбы, захватили водную переправу и перешли через дорогу Ям – Ижора – Слуцк. XLI танковый корпус 1-й, 6-й танковыми дивизиями и 36-й моторизованной дивизией наступал с юга, а XXXVIII армейский корпус 18-й армии с 1-й и 58-й пехотными дивизиями – с юго-запада. В то же время к западу от этих соединений XXVI армейский корпус окружил войска противника южнее Ораниенбаума. На восточной оконечности образовывавшегося «бутылочного горла» XXXIX танковый корпус прикрывал тыл наступления восточнее Мги на реке Черной.

До 13 сентября наступавшие части прорвали оборонительные позиции под Красногвардейском (Гатчина), 15 сентября они захватили Пушкин и достигли берега залива между Урицком и Петергофом. Перед ними открылись позолоченные купола дворцов и соборов бывшего Санкт-Петербурга, дымящиеся трубы фабрик и высотные краны верфей и портовых сооружений современного Ленинграда. На улицах стояли пустые трамваи. По водной глади плыли пароходы и теплоходы в Кронштадт и из него. Цель всех их принесенных жертв и преодоленных трудностей была перед ними.

Командующий танковыми частями генерал Рейнгард имел перед собой ту же впечатляющую картину, когда стоял на своем наблюдательном пункте и продумывал дальнейший ход наступления. Советские войска были сильно потрепаны, рабочих на фабриках и верфях уже мобилизовали на борьбу с врагом. Готовые к немедленному наступлению немецкие танковые части стояли наготове в ожидании приказа о последнем штурме, который должен был быть успешным.

И тут 16 сентября генерала потряс поступивший приказ о том, что он со своими войсками должен покинуть высоты и отправиться маршем на юг для использования частей в другом месте. Он немедленно позвонил начальнику штаба группы армий генерал-лейтенанту Бреннеке, который был его хорошим знакомым (они много лет работали вместе), и объяснил ему, что обстановка, как никогда, благоприятна, но им приходится отказываться от возможностей, суливших явный успех. Однако тот ответил ему, что командующий фельдмаршал фон Лееб уже был информирован об этом командующим сухопутными войсками фельдмаршалом фон Браухичем и что придерживается того же мнения. Но приказ, несмотря на все возражения, поступил от самого Гитлера, а приказ есть приказ, он не допускает промедления.

Скрепя сердце генерал Рейнгард отдал приказ, снимавший с фронта его танковые дивизии, которые, естественно, не могли быть сразу же заменены пехотными дивизиями соответствующей мощи. Враг получил передышку, которая позволяла возвратить важные утерянные позиции, но не только это – Ленинград был спасен, как показало будущее.

Это был поворотный пункт на Северном фронте, повторение «чуда на Марне». В тот день 16 сентября создалась такая оперативная обстановка, которая на протяжении всех боев в этом районе в течение последующих 800 дней будет служить основой для оценки сил сухопутных войск, люфтваффе и ВМС в районе Балтийского моря, для подсчета всех жертв в живой силе и технике. Здесь воистину подходят слова, сказанные Шиллером: «То, от чего в сей час мы отреклись, судьба нам никогда уж не вернет».

Что же произошло? Как могло случиться, что именно Гитлер, для которого очень важно было захватить Ленинград до взятия Москвы с тем, чтобы иметь четкую картину расстановки сил на своем Северном фронте, в этот решающий момент помешал фельдмаршалу Риттеру фон Леебу и генералу Рейнгарду провести эту операцию? Не было тогда каких-либо причин оперативного характера, которые требовали бы именно в эти дни использовать 4-ю танковую группу в другом месте за счет отказа от взятия Ленинграда. По оценке опытных солдат, командование могло бы найти другие пути для достижения успеха. В книге Б. фон Лосберга «В штабе оперативного руководства вермахта» данный вопрос обсуждался довольно подробно.