9 дней - [6]
— Хорошо.
— Я хотел тебе сказать… Это не слюни, это не потому, что мы сейчас Вовку поминаем. Ты знай: я всегда рядом. И Никон, и Генка. И Лобода.
— Я знаю, Бравик. Я вела себя по-дурацки, когда мы разводились… Навыдумывала бог знает чего.
К ним подошел Милютин.
— Оль, мы с Юлькой поедем. Тебя отвезти?
— А тебе по пути? Я к родителям, на Преображенку.
— Да куда угодно.
Милютины перецеловались со всеми, Сережа прихватил Гену за шею, обнял, сказал, дыша водкой в ухо:
— Увидимся.
Юля обняла Лободу, потом Бравика, Никона, и сказала:
— Памятник будем ставить. Надо, чтоб простой обелиск из черного камня.
— Юльк, разберемся… — Милютин за локоть оттянул жену от Никона. — Еще будет время.
Милютины вышли на лестничную площадку. Марина клюнула Ольгу в щеку, погладила по волосам и сказала:
— Я тебе позвоню завтра, а в выходные подъеду.
Никон спросил Бравика:
— Хочешь его фотки скачать?
— Да. Еще хочу познакомить Ольгу с Ковалевым.
— С кем?
— Юрист. — Бравик сел к журнальному столику. — Опытный юрист.
Никон налил водку, подал рюмку Бравику. Тот понюхал, сделал маленький глоток и поставил рюмку на столик.
— Ему можно доверять. — Бравик взял сигарету. — Дай зажигалку.
Никон поднес огонь, Бравик прикурил и сказал:
— Он прекрасно знает все нюансы.
— Ты про квартиру?
— Да.
— Твой больной?
— Жену его оперировал осенью. Он много лет проработал в прокуратуре, порядочный человек, здравый. Вовка за квартиру до конца не расплатился. Там все может повернуться по-разному. А квартира должна отойти Вите при любых обстоятельствах.
— Разумно, — сказал Никон.
Марина уложила Катю спать в комнате Васена, Гена заварил чай, потом Никон вызвал такси, они с Бравиком спустились к подъезду. Остро пахло тополиными почками, из окна второго этажа неслось: «Ле-е-ето, ах, ле-ето! Лето звездное, громче пой!..»
— Черт… — Бравик похлопал по карманам. — Вот растяпа…
— Забыл что-то?
— Футляр от очков.
— Поднимись.
— Ладно, в другой раз.
— Позвони Генке, он вынесет.
Бравик вынул из кармана телефон, нажал кнопку, на дисплее высветилось «контакты». Бравик нажал два раза, поднес телефон к уху. Слышались длинные гудки, ответа не было. Бравик посмотрел на дисплей и сжал губы. Над строчкой Гена, дом. была строчка Гаривас, сот. Бравик по ошибке набрал Гариваса.
— Не отвечает? — спросил Никон. — Не слышит, наверное. Позвони на городской.
Из-за угла выехал «рено» со светящимся коробом на крыше.
— Потом заберу, — сказал Бравик.
Когда свернули с Балаклавки на Чертановскую, Бравик спросил:
— Никон, а что стало с вещами?
— Вам к Битце потом? — сказал таксист.
— Да. Одного сейчас высаживаем вон там, за светофором. А потом, пожалуйста, опять на Балаклавку. А его, — Никон кивнул на Худого, — в Ясенево, на Тарусскую.
— Лобода что-нибудь говорил про Вовкины вещи? — сказал Бравик.
— У вас курить можно? — спросил таксиста Худой.
— Кури, — разрешил таксист.
— Не было никаких вещей, — сказал Бравику Никон. — Салон весь выгорел.
— Вот сволочи… — зло сказал Бравик. — Мародеры паскудные. Ублюдки.
— Ты чего?
— Какой-то гад спер его телефон. — Бравик тронул Худого за плечо. — Дай дернуть.
Худой, не оборачиваясь, подал сигарету, Бравик затянулся и вернул. Машина встала за светофором.
— До завтра, — сказал Бравик и открыл дверь.
— Давай, — сказал Никон.
— Пока. — Худой протянул Бравику полупустую пачку «Мальборо». — Бери, у меня еще есть.
Через несколько минут Бравик сел на скамейку возле своего подъезда, порылся в карманах плаща, вынул телефон и посмотрел «исходящие». Последним был «Гаривас. сот». Бравик вызвал его и услышал: «This number is switched off. Please call later».
«Вынули симку, сволочи», — подумал он.
День второй
В пять часов Бравик вышел из вестибюля «Спортивной». Капал мелкий дождь. Бравик достал из кармана плаща берет, надел и зашагал к Усачевке. Он зашел в один из подъездов, поднялся на третий этаж и нажал кнопку звонка. Дверь открыла Ольга.
— Здравствуй, Оль, — сказал Бравик и вытер подошвы о половичок.
— Здравствуй, Бравик. Проходи. Там дождь?
— Да, моросит.
— Чаю выпьешь?
— Нет, спасибо.
Бравик снял ботинки, надел тапочки и прошел в комнату, обставленную просто и небрежно: письменный стол с двумя тумбами, кресло, журнальный столик с массивным основанием и грубой, искусственно состаренной столешницей, стеллажи с книгами, виниловыми дисками и проигрывателем «Филипс», самодельные полки из ошкуренных проморенных досок с коричневыми пятнами сучков. Всюду — на полках, столе, подоконнике — стояли оплавленные свечами бутылки из-под скотча. Над притолокой висел запаянный в пластик сувенирный плакат с панорамой Манхэттена.
В комнате еще не было ни штор, ни мебели, на грязных обоях светлели прямоугольники от прежних шкафов и картин, и желтые разводы после протечек с верхнего этажа. Из обстановки был только письменный стол, заваленный виниловыми дисками, на полу громоздились картонные коробки с книгами и полиэтиленовые мешки с одеждой.
Гаривас взял со стола плакат и приложил над притолокой.
— Вот сюда мы его, — сказал он. — Самое ему тут место.
— Холодильник купил? — спросил Бравик.
— Все бы тебе холодильники. Это, толстый, мещанство, вещизм. Помнишь, как Табаков мебель шашкой рубал? Хорошее было время, искреннее… А «Старый Новый год» помнишь?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Христианство без Христа, офицер тайной службы, которому суждено предстать апостолом Павлом, экономическое и политическое обоснование самого влиятельного религиозного канона на планете – в оригинальном историческом детективе, продолжающем традицию Булгакова, Фейхтвангера и Умберто Эко.
Публикуемая новелла — фрагмент новой книги «Апрель», герои которой — дружеская компания: прозаик Сергеев, хирург Никоненко, профессор Браверманн и редактор некоего журнала «Время и мир» Владимир Гаривас. Они — постоянные персонажи всех книг автора.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"... У меня есть собака, а значит у меня есть кусочек души. И когда мне бывает грустно, а знаешь ли ты, что значит собака, когда тебе грустно? Так вот, когда мне бывает грустно я говорю ей :' Собака, а хочешь я буду твоей собакой?" ..." Много-много лет назад я где-то прочла этот перевод чьего то стихотворения и запомнила его на всю жизнь. Так вышло, что это стало девизом моей жизни...
Эта книга посвящена моему родному городу. Когда-то веселому, оживленному, в котором, казалось, царил вечный праздник. Ташкент — столица солнца и тепла. Именно тепло было главной особенностью Ташкента. Тепло человеческое. Тепло земли. Город, у которого было сердце. Тот город остался только в наших воспоминаниях. Очень хочется, чтобы нынешние жители и те, кто уехал, помнили наш Ташкент. Настоящий.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Новый роман Елены Катишонок продолжает дилогию «Жили-были старик со старухой» и «Против часовой стрелки». В том же старом городе живут потомки Ивановых. Странным образом судьбы героев пересекаются в Старом Доме из романа «Когда уходит человек», и в настоящее властно и неизбежно вклинивается прошлое. Вторая мировая война глазами девушки-остарбайтера; жестокая борьба в науке, которую помнит чудак-литературовед; старая политическая игра, приводящая человека в сумасшедший дом… «Свет в окне» – роман о любви и горечи.
Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.
Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.
Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)