78 - [31]

Вообще, своеобразные отношения со смертью дают XIV Аркану великую силу. Т. е., все житейские беды на фоне этого — ничто, пустяк. Единственное, чего такой человек действительно не может перенести — это непонимания. Это легко объяснить, если вспомнить рисунок карты: непонимание в данном случае означает, что один сосуд закупорен и влагу из второго некуда лить. Такая ситуация вполне может свести с ума.

Вик. Рудченко Свежий ветер Путевые заметки

1. Купе

Наверное, вечером прошел дождь — на стеклах поблескивали косые капли воды. За разговором я совершенно не замечал, что происходит за окном — где и с какой скоростью мы едем, как темнеют деревья и расплываются дома, как тонут в тумане озера. Позже, когда пустая болтовня мне осточертела, я подсел поближе к окну и, забросив наверх застиранную шторку, стал наблюдать.

Мой сосед по купе давно заснул, а я все сидел и смотрел на ночную пестроту мелькающих огоньков. У него, у соседа, была идиотская манера спать прямо в одежде и без одеяла. Сейчас, при неярком свете ночника было видно как поблескивает на животе металлическая пряжка. Сосед рассказывал, не умолкая, весь вечер, но я так и не выяснил, кто он и откуда. Помню только, что он постоянно подсовывал мне половинку жареной курицы, чем довел меня до белого каленья. Когда же он наконец угомонился, я вздохнул с искренним облегчением.

Обычно перестук вагонных колес действует на меня усыпляюще, но сегодня спать почему-то не хотелось. Через щель, проделанную мной в оконной раме (окно не открывалось, и мне пришлось приподнять его ножом), в купе залетал свежий ветер. После тяжелой зимы, после всего, что случилось эта весенняя ночь казалась подарком судьбы. Закутавшись в шерстяное одеяло, я внимательно всматривался в огоньки городов, в неясные силуэты построек и медленно, с наслаждением вдыхал тонкий аромат тающего снега.

Дверь отъехала так неожиданно, что я вздрогнул. Молоденькая девушка впорхнула в купе и в полнейшей растерянности уставилась на блестящую пряжку. Затем, переведя взгляд на меня, все поняла.

— Ой, извините!.. Я перепутала.

Я вежливо улыбнулся ей и даже что-то пробормотал. Свет из коридора, видимо, потревожил моего соседа; он зажмурился и, пыхтя, отвернулся к стенке. Судя по шевелящимся в носках пальцам, ему было холодно, но осознать этого он еще не мог, а прислуживать ему мне не хотелось. Я все еще чувствовал запах курицы, и меня с этого немножко мутило.

Огни за окном пропали и долго не появлялись. Я разглядел маленькие островки снега и чёрные рельсы параллельных путей. Если сохранился снег — значит, мы едем по лесу.

2. Коридор

Я поднялся и, сбросив с себя одеяло, вышел в коридор. Здесь все было по-другому. Колеса стучали сильнее, лампочки светили ярче, а свежий воздух свободно гулял из тамбура в тамбур.

В коридоре никого не было. Сначала я подумал, что замерзну, и решил вернуться в купе за свитером, но потом поленился и предпочел померзнуть немного так.

За моей спиной щелкнул дверной замок, и из соседнего купе выскочила давешняя девушка. Я невольно усмехнулся: уже глубокая ночь, а она носится по всему вагону. Неужели совсем не хочется спать?

Кивнув мне головой, девушка боком проскочила мимо и направилась в туалет. Она была в одном халате и имела при себе полотенце и мыльницу. Видимо, собиралась ложиться. Интересно, сколько сейчас времени?

Я повернулся к окну и, облокотившись на металлическую трубу, уперся лбом в стекло. Смутное чувство тревоги, которое всегда возникает в дороге, здесь ощущалось особенно остро. Наверное, этому способствовали холод и пьянящий аромат апрельского леса.

В конце коридора показалась проводница — заспанная усталая женщина. Повозившись с половиком, она скрылась, затем вышла с тремя пустыми бутылками и ушла в другой вагон. Щелкнула дверь — это возвращалась девушка. Вопреки ожиданиям, она не бежала вприпрыжку, а шла спокойно, серьёзно, сжимая в левой руке полотенце. Когда она поравнялась со мной, я спросил:

— Вы не знаете, сколько времени?

Попутчица посмотрела на свои часики и почти сразу же ответила:

— Три десять.

— А во сколько приходит поезд?

— Не помню… Вон там, в конце вагона, расписание. — И, видя, что я не понимаю, предложила: — Пойдемте, покажу.

В конце вагона расписания не оказалось. Девушка разочарованно развела руками:

— Сняли… Ну погодите, я сейчас у себя посмотрю, — С этими словами она не глядя кинулась в купе. Удивительно, что не в чужое.

Я остался стоять возле металлической трубы. Не то, чтобы я ждал эту стрекозу, просто не хотелось возвращаться назад к своему соседу.

— Вот! В четыре сорок, если, конечно, не задержимся… — Попутчица опять здесь. На этот раз она предусмотрительно накинула на плечи плащ.

— Не задержимся. Быстро едем, без остановок…

Девушка кивнула. И, подумав, добавила:

— Меня Элли зовут. Странное имя, правда?

Я представился. Некоторое время постояли молча. Наконец Элли не выдержала и повернулась ко мне:

— Хорошая сегодня ночь.

— Не спится?

Элли покачала головой.

— Я не мешаю вам?

— Нет.

В сущности, я уже отдохнул от общества своего собеседника, и теперь сам был непрочь с кем-нибудь потрепаться. Я спросил: