70 герц любви - [28]

– Беллочка, – вопил Немуйчик, – вы гений. Это ваша женская плоть вместе с мужской сыграли решающую роль. А что я вам говорил?

Белла почувствовала, как содрогнулось все ее существо: они мыслили на одной частоте и одинаково-сексуально-развратно, о чем свидетельствовала постельная интонация фотографа-ученого.

Белла посмотрела на Немуйчика оценочно, смогла бы она очутиться с ним в одной постели? И поняла, что да – могла.

Далекий ветер донес до ее сознания, что перед ней тот самый фотограф, который начал богатеть как раз на внедрении в фотографии частоты любви, и что она, Белла, вполне могла запасть и…влюбиться.

Постоянное общение с вибрациями вырабатывало в организме определенные рецепторы. Как у собаки, которую натаскивают на запах наркотика, начинает выделяться слюна при даже самом слабом аромате белого порошка.

Вот в чем дело. Немуйчик имел неустойчивый цикл восприятия, он легко поддавался внешнему влиянию, особенно «любовных» частот.

– Мы давно не удивляемся тому, что электрон, протон, нейтрон и прочие элементарные частицы являются одновременно и материей и волной, – вспомнила Белла из своей кандидатской диссертации.

Миллионы разных вибраций, которые определяют качество жизни человека. Мы все, ходящие по земле, потому и не бродим в потемках, что сами являемся источниками вибраций. Самыми счастливыми обладателями их являются те, у кого разум и чувства частотно сбалансированы.

Наверное, у Немуйчика эти частоты сильно развиты.

Помнится, когда-то Беллу рассмешило утверждение, что человек, у которого слабая воля, видится как человек без позвоночника. Она посмотрела тут же на Немуйчика, позвоночник на нем точно был, она видела его.

Белла едва не стукнула себя кулаком по лбу: что она тут мучается. Этот тип потому и видит кадр, который другой увидеть не может. Он с красотой на короткой ноге, потому сразу и соображает, что к чему в этом мире.

Слова Достоевского, что красота спасет мир – как раз о таких вот. Так и представляется, что по улицам ходят не люди, а вибрации, состоящие из волн протонов, электронов и прочих элементарных частиц.

– Послушай, – бесцеремонно дернул за рукав Немуйчик Беллу, – это же дом Элькиной подружки Снежаны. Мы у них в гостях были пару недель назад.

Белла посмотрела на Немуйчика с опаской. В его действиях и словах чувствовалась угроза, будто это она была Снежаной.

– Получается, подружка твоей жены и обокрала вместе с мужем ваше достояние? Звони в милицию, пусть устроят обыск.

– Но ведь это подружка моей жены, причем самая близкая, надо позвонить Эльке.

Белла вдруг почувствовала, как освобождается от непомерной тяжести.

Или это влияние такое Немуйчика, или она сама себя довела до такого состояния, постоянно наталкиваясь на сопротивление «Виброфата», который, похоже, приобрел самостоятельность и сам выбирал себе напарника.

«Виброфату» пофиг научные знания. Он с удовольствием соединился с этим шустрым Немуйчиком. Очевидно, в приборе, как, впрочем (что давно заметила Белла), и в компьютере, существует своя богатая внутренняя частотная жизнь, ведь и компьютеры состоят из элементарных частиц.

– Господи! – прошептали губы Беллы, – куда это меня несет?

* * *

Фима вертелся в постели, натыкаясь на жену.

– Что-то со мной делается, хоть «скорую» вызывай. – признался Фима. – Все время думаю о каких-то сучках, как их раздеваю.

– Так-так, – сон вмиг слетел с Эллы.

Она села на кровати, взъерошила волосы, посмотрела на Немуйчика.

Тот воровато, как щенок, съежился, казалось, вот-вот заскулит.

– Это вибрация, никаких сомнений. Я ведь кодировал фотографии на любовь – 70 герц, вот они и прилипли ко мне. И теперь я только о бабах и думаю.

– Я так и знала, – сказала Элла и сошла с постели, как богиня Афродита с облака. – Все, что связано с тобой, Фима, просто так не заканчивается, вот я и попалась. За все надо платить.

И Элла ушла на кухню готовить кофе.

Всегда, когда наступали критические моменты, она так поступала. Хорошо сваренный кофе, а Элла делала не просто хороший, а очень хороший, что признавали их друзья, возвращал, или почти возвращал, к нормальной жизни.

Фима, между тем, по-настоящему мучился. Видения, возникающие в его голове и тут же воплощающиеся в живые картины, сначала вызывали просто сексуальный интерес.

Можно сказать, в своем воображении он изменял Элле налево и направо. Но наступил момент, когда дело начало принимать крутой оборот.

Он лишился сна. А не выспавшийся Немуйчик выпадал из рабочего дня, как выпадает из гнезда птенец.

Кофе, сваренный Эллой в ту ночь, подействовал, как снотворное.

– И что же? – резюмировала Элла утром, – теперь я должна буду ради тебя не спать по ночам и варить тебе кофе, который твой завибрационенный организм превратил в снотворное?

– Не ради меня, а ради нашего благополучия. Я работаю с опасным материалом, чтобы мы смогли обрести независимость.

Слово «независимость» Фима произнес с пафосом, будто благодарил за полученную от правительства награду.

С той ночи Элла вставала ночью и варила крепкий кофе.

– А знаешь, ведь мы открыли новое снотворное, – сказал через несколько кофейных ночей Фима. – Этот коктейль можно прекрасно продавать: немного 70- герцовых вибраций и крепкий кофе. И ты спишь как только что родившийся теленок.