7 женщин, изменивших мир - [13]

Таким образом, вся жизнь несчастной девочки-подростка крутилась вокруг сохранения собственной идентичности, угрызений совести за благополучие семьи и общины и борьбы с надвигающейся безысходностью. Будучи придавленной жизненными обстоятельствами и, по всей видимости, собственной психофизиологической неспособностью выполнить возлагаемую на нее функцию, Жанна, несомненно, желала помочь своей семье и настойчиво искала иной, альтернативный и близкий своей природе путь для решения проблем семьи. Об этом свидетельствует и зафиксированный много позже факт, что по достижении особого положения при королевском дворе девушка имела лишь одну просьбу, связанную с улучшением жизненных условий своих односельчан и освобождением их от налогов. Косвенно такую гипотезу о формировании мотивации Жанны д'Арк подтверждает еще один признанный факт: на первый взгляд, странное сочетание в характере девушки мягкосердечия, доброты и безудержной воинственности. Собственная бесперспективность как женщины в общине и наличие маскулинных черт подтолкнули Жанну к реализации исключительно мужской идеи для решения такого сложного ребуса, подброшенного жизнью. Естественная для крестьянской девушки примитивность мышления, отсутствие знаний и актерского таланта на фоне детской прямолинейности привели к неспособности полного вытеснения женского в принятой «мужской игре». Это женское эмоциональное не раз прорывалось в актах мягкосердечия и принятия неожиданных, порой крайне рискованных, связанных с театрализацией действа, решениях. И как раз эта добродушная простота и примитивность предопределили судьбу девушки, а заодно и рождение мифа о Жанне д'Арк. Потому что организаторы великолепного шествия Девы-освободительницы не могли бы позволить себе рискнуть ввести на арену другую Жанну, умную, хитрую, знающую изнутри гнусность того мирка, в котором обитали души так называемой королевской элиты. Это было бы слишком опасно. Образ же простой девушки, искренней в своих побуждениях и заблуждениях, внушал доверие и вполне устраивал всех, ибо его, как очевидно полагали устроители освободительного акта, можно было стереть со скрижалей Истории в любой момент.

Но Жанна действительно была бесстрашной и многим напоминала воинственно настроенного зверя из загнанного в тупик стада; когда смерть заглядывает в глаза, ужасая своей неотвратимостью, бросаться грудью на противника становится легче. В глубине мотивации Жанны лежала безысходность, а необходимость бороться за более понятное будущее стимулировалось еще и ее демонстративным, алчущим признания естеством. Признанные факты трепетного отношения Жанны к экстравагантному, дорогому и большей частью мужскому одеянию, а также слишком откровенного, даже какого-то патологического возвеличивания утвержденной для освободительного движения символики говорят о неуемной жажде признания, которое было призвано стать отменной компенсацией ее отвержения общиной. Двигаясь со знаменем на занятые англичанами укрепления вблизи Орлеана, она как бы наблюдала себя со стороны, и холодок восхищения собой, проскальзывающий между лопаток, неизменно был более могучим и притягательным стимулом, чем извечный страх смерти на поле брани.

Важно, что к моменту идентификации девушки окружающими как некоего отчаянного существа, созревшего для бескомпромиссной борьбы, она уже несколько раз посетила своего местного начальника, которого крайне беспокоило вторжение английских завоевателей в его законные владения. Не исключено, что эти визиты, или, по меньшей мере, один из них, были продиктованы порывом отчаявшейся девичьей души, готовой к более решительной борьбе, чем ее запуганные односельчане. Но объективно, дальше ее самостоятельность заканчивается, а деятельность Девы-спасительницы плавно и незаметно для окружающих трансформируется в проект кого-то из окружения дофина Карла Валуа. То есть речь идет о последовательности восприятия идеи появления воинственной девушки-освободительницы в головах, которые пытались управлять наполовину захваченным государством. Эта идея тщательно вынашивалась, а режиссеры детально прорабатывали различные сценарии деятельности воинственной девушки. Это подтверждают и сроки принятия решений королевским окружением, которому надо было многое взвесить, прежде чем допустить к дофину фанатичку. Первое посещение шестнадцатилетней девушкой местного королевского управителя отделено от второго семью месяцами – сроком, достаточным для обдумывания необходимости и возможности выведения на арену такого образа, как женщина-освободительница. Еще несколько месяцев ушло на всевозможные «испытания» при королевском дворе. Бедная, необразованная крестьянка априори не имела бы никаких шансов на участие в военном освободительном походе, если бы ее отчаянное бесстрашие не оказалось на руку некоторым влиятельным вельможам из ближайшего окружения монарха. Ее заметили, о ее роли и возможной миссии призадумались только потому, что она становилась частью чьей-то игры, она должна была стать раздражителем, который либо развивают и поддерживают, либо устраняют. Действительно, если судьбой Жанны д'Арк озаботились многие влиятельные лица, в чем тогда личная заслуга девушки и где прослеживается ее стратегия? Оказывается, в этот судьбоносный для себя период Жанна проявила завидную выдержку и стойкость. Она продемонстрировала не только неискушенное деревенское простодушие, но и уравновешенный, покладистый характер, поражающую окружающих и вместе с тем спокойную энергию и безумную уверенность в победе. Она сумела оправдать ожидания погрязшего в пороках и грехах двора, сумела продемонстрировать и убедить, что она иная, и этим внушить двору мысль, что она справится с задачей.