69. Русские геи, лесбиянки, бисексуалы и транссексуалы - [45]

Весь век Константина Романова его страсть к мальчикам не проходила и, принося физическое удовольствие, одновременно становилась источником все более сильных душевных мук. Чем больше в жизни Романов предавался телесным страстям, пользуя матросов и юных курсантов, тем больше в творчестве поэтическом он уходил в сторону духовной лирики... Так что в первом сборнике Константина Романова «Стихотворения», который вышел в 1886 году, в основном были стихи о Боге, природе...

Теперь легко соотносить переживания князя, доверенные дневникам, с образами его поэзии. Борьба с самим собою, со своими, как ему кажется, греховными инстинктами – вот цель жизни, которую поставил перед собой К.Р. «…В той жизненной юдоли // Среди порока, зла и лжи // Борьбою счастье заслужи». Но если этот «порок» живет в тебе, в твоем сердце, в твоей плоти? Тогда один выход – «Неутомимая борьба с самим собою»… Но это в поэзии, а в жизни, когда стоит перед тобой юный гардемарин и смотрит пожирающими влюбленными глазами… Что в жизни?..

«Я недоволен собой. Десять лет назад я стал на правильный путь, начал серьезно бороться с моим главным грехом и не грешил в течение семи лет или, вернее, грешил только мысленно. В 1900 году, сразу после моего назначения главой военно-учебных заведений, летом в Стрельне я сбился с пути…» – записано в дневнике от 15 декабря 1903 года. – «Я продолжаю бороться, говоря себе, что Бог дал мне сердце, разум и силу, чтобы успешно бороться, а все же часто бываю побежден. Беда в том, что мог бы, но не могу бороться, ослабеваю, забываю страх Божий и падаю». В этом отчаянии «…душа, забывая стремленья, // Ничего не ждала впереди».

И тогда в борьбе с самим собой Константин Романов обращается к Богу. «Твердая, слепая вера в бога» (это строка из его известной и популярной в начале XX века колыбельной) – спасение во всем. Но свою «слепую веру» Романов превращает в стихи. Свод его религиозной поэзии венчает драма «Царь иудейский», но помогают ли религиозные строки обрести спокойствие? Судя по всему нет. Чистая поэзия, путь, наполненный религиозными истинами, бессильны перед зовом плоти. «Невольно задаю себе вопрос, что же выражают мои стихи, какую мысль? И я принужден сам себе отвечать, что в них гораздо больше чувства, чем мысли. Ничего нового я в них не высказал, глубоких мыслей в них не найти», – так пишет К. Р. В своем дневнике.

Вот одна из записей:

«15 сентября – Стрельна.

…Я пошел по дороге, по которой должен был приехать в посланной за ним коляске подпоручик Яцко. Посылал за ним, чтобы исполнить его желание еще раз побывать у меня и проститься перед его отъездом в Вильну. Признаюсь, я ему радовался и вместе с тем побаивался новой встречи.

Теперь, что мне известны его наклонности, сходные с моими, было чего опасаться. В прошлый раз я удержался, но кто может ручаться за будущее? Он с еще большей откровенностью признавался мне в своих грехах...

Услышал от него имена людей, которых смутно подозревал в противоестественных наклонностях; с некоторыми из них Яцко согрешил, но теперь, кажется, твердо решился бросить все это».

Гомосексуальность Константина Романова, сокрытая от глаз обывателя, не была секретом в его роду и близком окружении. Судя по дневникам, он неоднократно подвергался шантажу со стороны некоторых офицеров, но имел мужество с честью выдержать подобные провокации.

Естественное образование (возглавляя Академию, он покровительствовал, например, экспериментам физиолога Павлова с собаками), знание древнегреческой культуры, возможно, подсказывали ему, что собственную гомосексуальность можно и нужно воспринимать не только в свете догматической христианской традиции, которую диктовала ему принадлежность к венценосному роду.

Любовь Константина Романова к службе, верность своему Отечеству и долгу не вступали в противоречие с его гомосексуальностью. Долгое время, как признается князь, его «привлекала в роту не столько служба, военное дело, как привязанность то к одному, то другому солдату».

Плотская любовь к мальчикам знала свои границы и в службе воплощалась в высшее проявление платонической привязанности и заботы о кадетах. Поставленный надзирать за благополучием всех военных кадетских заведений России в 1900 году, Константин Романов посетил все кадетские корпуса страны. Очень скоро Великий князь заслужил среди кадетов высшую степень обожания. Рассказывают, дело доходило до того, что когда тот посещал кадетские корпуса, с его шинели срезали на память пуговицы, разбирали как реликвии столовые приборы и брали автографы.

Благодаря воспитательной системе (особое внимание Константин уделял начальному образованию), предложенной Романовым (литература, танец, искусства), русский кадет стал особой социальной прослойкой, благодаря которой, возможно, русский трон пережил и революцию 1905 года, и войну 1914-го… Быть может, если бы не внезапная смерть князя 15 июня 1915 года, то и революционные события 1917 года развернулись бы в несколько иную сторону.

Огонь, вырвавшийся из-за решетки. Лидия Зиновьева-Аннибал (18 октября 1865 – 4 ноября 1907)

Диотима – под этим именем божественная в своей небесной мудрости и внешней красоте Лидия Зиновьева-Аннибал, супруга крупнейшего теоретика и поэта русского символизма Вячеслава Иванова, известна в русской литературе.