69. Русские геи, лесбиянки, бисексуалы и транссексуалы - [35]

Когда подошло время, мать хотела определить детей в кадетский корпус, но сделать этого не удалось, и Николай с Владимиром оказались в Смоленской гражданской гимназии. Учение им больше всего запомнилось розгами. Пребывание старшего Пржевальского в гимназии было отмечено еще и скандалом с уничтожением им списка оценок. Его чуть не исключили из гимназии, так как шестиклассников никогда не подвергали наказанию розгами. Но матушка настояла на том, чтобы Николая высекли. С тех пор Пржевальский считал физические наказания очень действенными, некоторые даже заподозрили в нем садомазохиста, но доказательств тому никаких не существует. «…Если бы меня не отодрали, а исключили бы из гимназии, – наверное, вышел бы из меня повеса из повес», – позже признавался Пржевальский.

Шестнадцати лет от роду, окончив гимназию, он рвется на войну. В сентябре 1855 года поступает унтер-офицером в пехотный полк и через несколько дней выступает в поход. Только тогда раскрылись для него подлинные, а не книжные военные будни. Кормили военных «помоями», большинство в полку оказалось «негодяями, пьяницами и картежниками».

Разгульная жизнь офицера не прельщала Пржевальского, в полку его отказывались принимать за своего. «Он не наш, а только среди нас», – говорили офицеры. Попытки перевестись на Амур не нашли поддержки у офицерского начальства, и тогда Николай засаживается за книги, надеясь поступить в Николаевскую академию генерального штаба. И по-прежнему не принимает участия в офицерской жизни, а занимается чтением и охотою… Но и «от женского общества Пржевальский положительно бегал…», – так воспринимали его отношения со слабым полом современники.

По воспоминаниям одного из сослуживцев Пржевальского Ивана Фатеева, женщин он называл «фантазерками и судашницами, мало ценил их суждения, относился к ним с недоверием и бежал от их общества… для него крайне неприятного». При этом внешне Пржевальский производил очень яркое впечатление. «Он был высокого роста, хорошо сложен, но худощав, симпатичен по наружности и несколько нервен. Прядь белых волос в верхней части виска при общей смуглости лица и черных волосах привлекала на себя невольно внимание», – таким Пржевальский запомнился в академии.

Вопрос о холостяцкой жизни Пржевальского активно обсуждается его биографами. Отчасти потому, что, став известнейшим ученым в возрасте около 30 лет, Пржевальский был заметным женихом и, как мы уже сказали, пользовался вниманием слабого пола, но никогда не отвечал на это внимание и даже пресекал его. В письмах и дневниках Пржевальский размышлял о возможности женитьбы, которую он называл «добровольной петлей», и всегда приходил к одному выводу: в пустыне «при абсолютной свободе и у дела по душе» будет «стократ счастливее, нежели в раззолоченных салонах, которые можно приобрети женитьбою».

Семьи в традиционном понимании у Пржевальского никогда не было. Зато была дружная и верная команда, с которой он пять раз посетил затаенные и невиданные европейцами места Центральной Азии. В 1887 году он построил дом в Слободе Смоленской губернии и собрал в своем имении преданных помощников – вот они и стали его настоящей семьей. Такое мужское братство, в которое не допускались женщины, казалось Пржевальскому идеальным финалом жизни. Перед последней экспедицией он спланировал свое спокойное существование в Слободе: «…буду жить в деревне, охотиться, ловить рыбу и разрабатывать мои коллекции. Со мной будут жить мои старые солдаты, которые мне преданы не менее чем была бы законная жена».

Свои идеи мужского братства Пржевальский смог воплотить еще в 1864 году. Он сам попросил направить его преподавателем в юнкерское училище, открывшееся в Варшаве. Его приняли на службу взводным офицером и преподавателем истории и географии. «За ним юноши шли без оглядки на то, что из всего этого выйдет». При этом «система поблажки любимчиков находилась у него в полном отсутствии». Так, современники вспоминают, что он оставил на второй год «близко к нему стоявшего юнкера К.», несмотря на мольбы и просьбы за К. товарищей. Что за «близко стоящий К.» и какого рода была эта близость, неизвестно.

В училище Пржевальский продолжает общаться исключительно с холостяками. А его квартира оказывается вечерами в полном распоряжении юнкеров. Пржевальскому доставляло немалое удовольствие, что молодежь у него собирается. При этом часто он предоставлял юнкеров самим себе. Снабдив их различными угощениями и холодными закусками, удалялся в соседнюю комнату и предавался чтению книг и работе над рукописями. За одну из них – реферат, подготовленный перед поступлением в академию, – Пржевальский в феврале 1864 года был избран членом Российского географического общества.

Осенью 1866 года Пржевальский добивается своего перевода в Восточно-Сибирский округ и начинает планировать свои азиатские путешествия.

Половина успеха Пржевальского-путешественника заключалась в том, что он умел подобрать команду людей, беспрекословно ему преданных, верных и в прямом смысле слова любящих. В свои экспедиции он отбирал преимущественно молодых и неженатых казаков, а в непосредственные помощники – молодых и крепких юношей. Впрочем, как выясняется, тщательно относившийся к выбору спутников Пржевальский часто ошибался. Например, в свою первую Уссурийскую экспедицию 1867 года он взял из Варшавы некого юного немца Роберта Кехера. Но в Иркутске Кехер бежал к своей любовнице, по которой всю дорогу тосковал, отвлекая Пржевальского от дел своим сумрачным настроением.