66 градусов северной широты - [106]

На гребне над ним стояла одинокая фигура каменной ведьмы, голова ее была всего двумя метрами ниже большой тучи.

Бьёрн вылез из пикапа и проверил, есть ли сигнал. Сигнал был.

Он переговорил по телефону и хотел возвращаться к хижине, но вдруг замер. Слышался шум машины. Глянул вниз и увидел маленький автомобиль, поднимающийся к нему по неровной дороге. На таком к хижине по рытвинам не подъехать. Возможно, это ехал какой-то турист, захотевший взглянуть на ведьму.

Бьёрн решил подождать и посмотреть.

Дорога была кошмарной. Исак поражался тому, что она когда-то могла быть основным путем в Стиккисхольмюр. Он старательно объезжал выбоины, «хонда» подскакивала и тряслась, но полностью избежать их было невозможно.

Исак всего за двести метров увидел красный пикап Бьёрна и его самого, прислонившегося к машине и наблюдающего за ним.

Исак замедлил ход. Бьёрн никак не мог узнать его.

Он остановился. Сделал крутой разворот и поехал вниз по склону, словно решил не ехать дальше по скверной дороге.

Ехал Исак медленно, то и дело поглядывая в зеркальце, где был виден оставшийся позади пикап. Примерно через минуту Бьёрн сел в кабину, развернулся и поехал по ущелью. Еще через минуту пикап скрылся из виду.

Исак подождал несколько минут, потом снова сделал разворот и поехал за своим товарищем по заговору.

Ехал он осторожно, перед каждым поворотом вылезал из машины и шел пешком, чтобы выглянуть из-за угла: не хотел, чтобы его машина внезапно появилась у Бьёрна на виду. Через полчаса очень медленного продвижения Исак высунул голову из-за валуна и увидел хижину, одиноко стоящую на холмике в долине с камнями, скалами, мхом и водой, и возле хижины пикап Бьёрна.

В детстве Харпа проводила много времени, распутывая рыболовные сети. Пальцы у нее были сильные, и она знала, как рыбаки вяжут узлы.

Она пристально наблюдала, как Бьёрн завязывал веревку вокруг ее запястий и лодыжек. Он знал, что делает. Дотянуться до узла на запястьях было невозможно, до узла на лодыжках очень трудно. Она даже подумала, что Бьёрну придется разрезать веревки ножом.

Но Харпа могла попытаться. Она дергала и тянула. Наконец добилась успеха и почувствовала, как узел ослаб. Но только собиралась развязать его, как услышала шум подъезжающего пикапа.

Она прекратила свои усилия, потом затянула узел снова.

В следующий раз.

Глава тридцать седьмая

Анна Эск пустила своего игрушечного пони галопом по спальне. Этот пони был у нее уже три недели, со дня рождения, и ей до сих пор нравилось постоянно играть с ним.

Ее мать сказала, что, когда ей исполнится девять лет, она получит настоящего. Папа не был так уверен. Он беспокоится о деньгах. Вечно о них беспокоится. Глупый человек. Мама сказала, что они богаты. Это ясно само собой: у них очень большой дом прямо в центре Рейкьявика, у озера.

Но когда она получит пони, держать его дома они не смогут. Будто бы их сад недостаточно велик. Это тоже глупость. Сад у них очень большой, гораздо больше, чем у ее лучшей подруги Сары Рос.

Анна Эск подняла своего пони к окну посмотреть на сад. Ее спальня находилась на втором этаже, высоко, и оттуда открывался прекрасный вид. Она видела, где можно построить конюшню: прямо в углу, где растет маленькое дерево. Просто-просто.

Планируя точное положение конюшни, Анна Эск заметила какое-то движение в соседнем саду. Кто-то крался сзади через кусты. Это был мужчина. Его было трудно разглядеть, но Анна Эск понимала, что это не тот мужчина, что живет в соседнем доме. Она подумала, не играет ли он в прятки.

Должно быть, мужчина играл, потому что подкрался к соседской машине, стоявшей в конце подъездной аллеи, а потом залез под нее до пояса.

Анна Эск поискала взглядом ребенка. Взрослые обычно сами в прятки не играют. Никакого ребенка она не видела, но была уверена, что где-то он должен быть. Может, перед домом, мужчину нельзя было разглядеть ни со стороны фасада, ни с дороги.

Очень странно. Она скажет маме, что видела.

— Анна Эск!

Голос матери ворвался снизу. Звучал он неприятно.

— Анна Эск, спускайся сию же минуту! Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты собирала игрушки с кухонного пола, когда кончишь играть? Мне уже надоело! Телевизора сегодня не будет, слышишь?

Анна Эск заплакала.

Магнус остановился у деревянного здания полицейского участка в Грюндарфьордюре и вылез из машины.

— Магнус!

Он повернулся и увидел дюжего Палла в черной форме, идущего к нему со стороны гавани.

— Быстро ты доехал, — сказал Палл.

— Движения по шоссе почти нет.

Палл улыбнулся.

— Не выяснил, где Бьёрн? — спросил Магнус.

— Нет пока что. В гавани его никто не видел уже несколько дней. Вряд ли он ушел в море: это бы кто-нибудь видел. Управляющий гаванью обещал проверить, не исчезло ли какое-то из малых судов. Я наскоро переговорил с его родителями и сестрой. Они говорят, что от него ни слуху ни духу. В кафе, куда часто ходят рыбаки, то же самое. Полиция в Стиккисхольмюре и Олафсвике тоже ищет его. Они выставили посты на всех дорогах, ведущих с полуострова.

По крайней мере это было возможно: с полуострова Снейфеллс ведет всего несколько дорог. Но сам полуостров большой, километров восемьдесят в длину и пятнадцать в ширину, там много гор. Поиски практически невозможны.