50 и одно дыхание легче - [72]

— Значит, кто-то тоже захочет когда-нибудь меня прикончить, — произносит он.

— Почему? — Удивляюсь я.

Николас шумно вздыхает и немного отодвигает меня от себя, а потом сажает боком на свои колени.

— Это нормально, когда Верхние наказывают друг друга. Ты сейчас видишь всё с моей стороны, то есть ты стоишь на моей стороне. А если на стороне Эла тоже есть похожая девушка, и она узнает, увидит, как его наказывал я? — Недоумённо смотрю на сосредоточенное лицо Ника.

— Наказывал? — Шёпотом переспрашиваю.

— Да. Два раза. Он совершил две серьёзных ошибки, которые понесли за собой наказания. И он попросил это сделать меня. Это похоже на доверие. Мы знаем, что каждый из нас хоть и исполнит наказание, но поможет потом. Подобное просят у тех, кому верят и могут открыть душу. А именно это случается после наказания. Раскаяние. И я с ним делал то же самое, что и он со мной. Первый раз он получил пятьдесят ударов ремнём с шипами. Второй раз ему нужно было больше. Боль в его сердце была настолько сильной, что он хотел избавиться от неё. Сто ударов. Шампанское и двенадцать часов одиночества в тёмной комнате с его признаниями кому-то. Я не знаю, что это было, но я наблюдал за тем, как он плакал, вися там. Одиночество и тишина наедине с собой это страшно. Тогда все демоны собираются вокруг тебя и обвиняют во всём, что ты сделал, — Николас замолкает, а я даже дышать боюсь. Это, правда, чудовищно. Теперь боль настигает меня с двух сторон, но сторона Ника мне ближе, я люблю её, а вот Эла не знаю.

— Он что-то ужасное сделал с девушкой? — Тихо спрашиваю я.

— Да, с нижней. Она умерла. Покончила жизнь самоубийством.

— О, Господи. Боже мой, — прикрываю ладонью рот от шока.

— Я не знаю всех подробностей, но он сказал, что она погибла из-за него. Он довёл её до этого. Он достаточно страдал, Мишель. И страдает до сих пор, потому что, по моему мнению, Эл, действительно, её любил, но боялся этих чувств. Он никогда не говорит о ней, но я знаю, что всегда помнит. Он был со мной каждый вечер в клубе, когда ты ушла. Не Райли, а он, потому что понимал меня и мою боль, мои страхи, моих демонов. Он ничего мне не советовал, а просто находился рядом. Поэтому я хочу, чтобы ты, Мишель, хотя бы немного увидела, что тот случай неединичный. Я тоже не ангел. Я наказывал не только его, но и многих других ещё более ожесточённо, проверяя их выдержку. Нельзя дарить амнистию одному мне, ведь другие тоже заслуживают её, — я прийти в себя не могу от такой информации, и где-то внутри, очень глубоко, просыпается совесть.

— Но… ты мой, а они все нет. И из-за него погибла невинная девушка, — шепчу я.

— Из-за меня умерла Зарина, Мишель. Отличие лишь в том, что я не любил её, а Эл любил. И у тебя двойные стандарты, крошка, так нельзя. Если уж рубишь всем головы, то руби и мою, — Ник снимает меня с колен и пересаживает на кровать.

— Зарина была дурой, она хотела, чтобы ты извёл себя от боли и вины за то, что она была психически нестабильной эгоисткой, — встаю на его защиту.

— А кто в этом мире не дурак, Мишель? Только кому-то везёт, и он выживает, а кому-то нет. И я до сих пор виню себя в её смерти, потому что если бы не я, то она осталась бы жива. Но моя вина не такая сильная и острая, как у Эла. Ты должна принять тот факт, что не имеешь права в этой ситуации заставлять его испытывать снова боль, потому что и в ней я виноват сам, — твёрдо произносит он.

— То есть это ультиматум, Николас? — Прищуриваюсь я.

— Ты даже не услышала меня, Мишель. А я пыталась тебе объяснить, как всё это ощущается на самом деле. Это мои проблемы, а не твои. Это мой друг, и я требую от тебя уважения к нему.

— А если нет? Если я не собираюсь его уважать за то, какое он чудовище?

— Значит, и меня ты не простила, обманывая в этом. Вот и всё, — Ник разводит руками.

— Ты другое дело. А он мне никто. Для меня он человек, который любит причинять боль и продолжает это делать, — цежу я.

— Не всем везёт в жизни, Мишель. У меня есть ты, а у него только чувство вины…

— О-о-о, да хватит его защищать, Ник! Ты просто боишься признаться себе в том, что если отпустишь его, то и прошлое тоже. Ты опасаешься, что у тебя не будет шанса спрятаться за ним, прикрываешься тем, что это всё правильно. Ни черта это неправильно, Николас. Это страшно и больно. Вы даже не думаете о тех, кто вас любит. Вы думаете только о своей теме и о том, как бы стать ещё привлекательнее в глазах извращенцев. Я не собираюсь уважать Эла по твоему приказу. Думай, как знаешь, Ник. Это моё последнее слово, — поднимаюсь с кровати и направляюсь в ванную.

С грохотом закрываю дверь и, злясь, подхожу к раковине.

Мне плевать на то, что произошло в жизни у другого человека. Мне важнее то, что случилось с Ником и со мной. Только так. Я не намерена ругаться из-за этого мужчины. Я устала и свидания не получила, а только очередную ссору.

Снимаю с себя платье и забираюсь под душ. Сейчас я ожидаю, что Ник придёт и сгладит инцидент, но его нет. Как можно быть таким? После стольких дней, пока он работал и не мог найти для меня времени, теперь поступает вот так, показывая характер. Хорошо, я тоже его покажу.