50 и один шаг назад - [7]

Господи, да почему мне так скверно и хорошо в одну секунду? Он постоянно путает меня, чередуя свой тотальный контроль с мягкой нежностью, и я безвозвратно теряюсь, срываюсь со скалистого обрыва снова и лечу в пропасть. К нему.

— Крошка, моя Мишель, ты обманщица. Ты готова бежать от меня сейчас, правда же? — Вкрадчиво шепча, он отбрасывает мои волосы назад и оголяет шею.

Молчу, не знаю, что мне ответить. Не могу сказать, что он прав. Полностью прав. Напугана. Растоптана. Люблю его.

— Знаю, можешь не объяснять. Интуитивно чувствую это, только вот… чёрт, Мишель, не уходи, пожалуйста, не уходи. Я должен максимально обезопасить себя так, как знаю. Не имею права на безрассудные чувства. Мы оба прекрасно понимаем, что это лишь острый период опасного эротического возбуждения между нами и не более. Но мне спокойно, когда ты рядом со мной. Ты нужна мне сейчас. И насильно заставлять тебя остаться, тоже не имею права. Хочу слышать твой ответ, — он плавно поворачивает моё лицо к себе, и я упираюсь взглядом в тёплые лучики солнца в шоколадных глазах.

— Я его уже дала, Ник, — отвожу взгляд от его лица, смотря мимо него.

— Тогда почему не верю тебе?

— Потому что ты не веришь никому, даже самому себе. Ты уверяешь себя в своей чудовищной сущности, не давая даже возможности на проявления хоть чего-то человеческого. Это пробивается только тогда, когда случается что-то плохое… со мной или же в те моменты, когда мы кричим друг на друга. Хочу немного, всего чуть-чуть твоей веры в самого себя. Не загоняй меня и себя в отработанные рамки. Твои тесные рамки.

— Знаю, что ты абсолютно другая, Мишель. И мы всё прояснили, это требовалось, теперь можем идти дальше.

— Да, конечно, — вздыхаю я.

— Врёшь, чёрт возьми, ты снова врёшь мне, — он хватает меня за плечи, встряхивая, и круто поворачивает к себе.

— Прекрати, — даже не делаю попыток освободиться, мне отчего-то стало всё равно. В душе поселилась апатия.

— Посмотри на меня. Посмотри в мои глаза, Мишель. Что ты хочешь от меня ещё? Что мне ещё сказать? Я не знаю!

— Обними меня, просто обними, — прошу, он выдыхает и прикрывает глаза на секунду, чтобы затем открыть их и убить меня тёплым взглядом без будущего.

— Ты со мной, и я постараюсь… обещаю, Мишель, постараюсь, — говорит он и в следующий момент крепко обнимает меня, желая задушить в своих руках.

Наслаждаться им и не планировать. Любить его и не слышать ответа. Согреваться в его руках и леденеть с каждым новым днём изнутри. Предавать всех, кроме него. Никого больше нет, и не будет, только он.

— Не убегай, — тихо говорит он, и одновременно мой телефон начинает вибрировать в руке. Я, протискивая его между нами, смотрю на абонента. Папа. Затем перевожу взгляд на Ника, ожидающего от меня ответа, и вновь на входящий.

Одно движение пальцами, и, отключая телефон, отбрасываю его в сторону и возвращаюсь в его руки.

— Я останусь, как и обещала. Сегодня останусь на ночь с тобой, — шепчу, вбирая его уникальный аромат, и поворачиваюсь теперь всем корпусом, чтобы хоть так, телом, передать ему всю свою любовь.

— Ты нужна мне, крошка, нужна, — его нежный поцелуй в волосы, и сердце наполнилось иллюзией.

Разве обычно придаёшь значение времени, отведённому на любовь? Многие даже не знают, как долго судьба позволит вам быть вместе. Есть ли возможные варианты обмануть её, этот злой рок? Или же я снова ловко обманываю себя?

Но знаю… уверяюсь с каждой минутой, что важный вывод, сделанный сегодня, крепче и крепче расцветает внутри меня. Смогу. Вытащу из него того мужчину, который прячется за всеми своими стенами. И тогда… когда он будет передо мной реальным, скажу ему, как глубоко он мне дорог.

Сорок восьмой шаг

— Кто это был? — Интересуется Ник, а вилка с кусочком мяса замирает прямо перед моим ртом.

— В каком смысле? — Натянуто улыбаюсь и насильно заставляю себя продолжить ужинать в этой ненавистной тишине, как и последние двадцать минут.

— Тебе кто-то позвонил, ты выключила телефон и теперь молчишь, — он отодвигает тарелку и откидывается на стуле, подхватывая пальцами бокал с вином.

— Отец, — упираюсь гипнотизирующим взглядом в полупустую тарелку и глубоко вздыхаю.

— Мишель, ты же прекрасно понимаешь, что у тебя могут быть… нет, будут большие проблемы с твоим отцом из-за меня? — Его голос настолько серьёзен, что кривлюсь от него, не желая продолжать этот колючий разговор.

А что мне делать? Хочу быть с ним, не могу разорваться, и я выбрала Ника, как главного человека в моей жизни. У меня нет выбора. Никакого выбора, только проигнорировать семейные ценности, отцовский авторитет и поступить так, как сама хочу. Ведь раньше только плыла по холодному течению, и руководили этим потоком мои родители. А сейчас… сегодня я решаю сама за себя. Готова взять ответственность за свои поступки.

— Это мои проблемы, — передёргиваю плечами и, поднимая голову, невидящим взглядом смотрю на огоньки пламени в камине напротив.

— Крошка, — выдыхает Ник, а я сжимаю зубы от глухой досады из-за его нежного тона.

— Мишель, — уже громче зовёт он. Нехотя, поворачиваюсь к нему.

— Ник, какая разница, кто мне звонил, какие будут проблемы у меня? Я сама разберусь с ними, тебя это не касается, — довольно резко произношу, а он крепче сжимает ножку бокала.