50 и один шаг назад - [63]

Его близость опасно окутывает каждую частичку моего тела, и я понимаю разумом, что следует бежать. Сейчас он не контролирует себя, играя скулами на лице и возвращая себе облик садиста. Но другая я неожиданно просыпается, желая ответить ему, заступиться за себя.

— И как я отвечу? Ударишь меня? Изобьёшь? Да, Николас? — Стараюсь не показать ему, насколько меня трясёт внутри, но голос всё же дрожит, как и губы.

— Так что же ты медлишь? Ты постоянно говоришь мне, что всё это между нами заминка, нелепое стечение обстоятельств, и только. А потом сам опровергаешь свои слова. Ты пугаешь меня своими рассказами, обещая изуродовать моё тело. Так, давай! Ну же, — внутри меня словно открывается сильнейшая волна, сбивающая на пути все разумные мысли. И я рывком берусь за его ремень, быстро расстёгивая, на что он опускает голову, но я уже вытаскиваю его из брюк.

— Этим, да? Я должна встать и считать удары, покорно приняв из-за страха твой мир? А потом я уйду, а ты остынешь и поймёшь, что был слишком жесток? Но нет. Возьми его, — бросаю ему в грудь ремень, и он хватает его, распределяя в руках, складывая вдвое и с ухмылкой смотря на меня.

Отхожу на шаг от него, продолжая пребывать в этом сумасшедшем обличии, которое стало мной. Я не думаю, только чувствую. А чувствую я себя так ужасно, что не могу остановиться, выливая на него всё, что копилось во мне.

— Нет, я не буду отворачиваться. Бей, прямо так. Бей по рукам, по груди, по лицу, куда попадёшь. Я хочу в этот момент запомнить тебя, чтобы возненавидеть. Я хочу увидеть того, кто держит в своих руках твоё сердце. Бей! Ну же! Я ведь во всём виновата! Я виновата, что ты украл мой телефон и преследовал меня! Я виновата в каждой минуте, которую мы провели рядом! Бей, мать твою, Ник! Давай! — Кричу, расставляя руки по сторонам и готовясь к ужаснейшей боли, которую испытаю. Но я не собираюсь отступать.

— Знаешь, насколько я сейчас тебя ненавижу? Так же сильно, как хочу трахнуть, — цедит он, сжимая в руках ремень, и делает им жест в воздухе, разрезая его свистом, и опускает на свою ладонь с громким шлепком. Я вздрагиваю, но он даже не двигается из-за боли, которая должна вспыхнуть на его коже.

— Ненавидишь… только за что? За что ты так со мной? — Шепчу я, уже не сумев сдержать слёзы от его слов. Сердце скрипит, ударяя мою грудную клетку, словно бьётся из последних сил.

— Ты можешь поздравить себя, ты причинил мне боль. Только не телесную, а другую. Я не понимаю тебя больше. Не понимаю, зачем это всё, если ты так меня ненавидишь. Зачем я тут? Зачем ты привёз меня сюда? Думаешь, мне нужно это? Нет. Я ничего этого не хотела, только тебя. А сейчас даже тебя не хочу, — постоянно всхлипывая и плача, продолжаю я.

— Сними платье. Повернись ко мне спиной, — его холодный, отчуждённый голос впивается в мою кожу мелкими иголочками. Он как будто даже не слышит меня, и я закрываю глаза, обливаясь слезами от собственного горя, которое неожиданно проснулось внутри и прошептало, что я ему безразлична, как и мои чувства.

— Да пошёл ты, Николас Холд. Пошёл ты в задницу, — истерично издав смешок, отвечаю я и делаю шаг, чтобы обойти его и скрыться.

— Я не разрешал тебе уходить, — он хватает меня за локоть и сжимает настолько сильно, что я выдыхаю от боли, пытаясь оторвать его руку от себя.

— Отпусти меня. Ты никакого права на меня не имеешь. Никакого. Ты никто для меня, теперь никто. Ты хотел разрушить меня? Сломать? Поздравь себя, сейчас я чувствую себя именно так. Я даже дышать не хочу, — мне как-то удаётся выскользнуть из его руки.

— Мишель! — Злой рык в мою спину, и я уже бегу до ванной комнаты, чтобы запереть дверь за собой и скатиться по ней.

Не могу поверить, что всё это происходит со мной и сейчас. Моё дыхание такое быстрое, а всё же кислорода не хватает. Я не могу поверить, что его слова — правда. Сжимаю волосы пальцами, чтобы прекратить плакать, но истерика с ещё большей силой вырывается из груди. Я не могу поверить, что я полюбила его и сейчас продолжаю любить, несмотря даже на его злость и открытую ненависть.

— Мишель, быстро открой! — Крича, Ник ударяет по двери так, что это отдаётся во всём теле глухим толчком.

— Отвали от меня! Отвали! Оставь меня! — Отодвигаюсь от двери, поворачиваясь к ней лицом.

Мягкий свет создаёт ещё более мрачную обстановку, что начинаю серьёзно паниковать, понимая, что я одна против него. А он долбит по двери, а она с хрустом подаётся ему. Я глазами ищу, что бы взять, дабы защитить себя. Ничего. Просто ничего, кроме ёршика.

— Мишель, открой её! Иначе я вышибу! Быстро открой! Мишель! Ну же! — Новые удары сыпятся на дерево, которое уже скрипит под натиском Ника.

— Просто уйди! Уйди! Оставь меня одну! Я хочу быть одна! — Крича, отползаю на другой конец комнаты и с ужасом смотрю, как трескается податливое дерево, осыпаясь вместе со штукатуркой, с потолка на пол.

Дверь с грохотом распахивается, и я, замирая, вижу очертания фигуры с ремнём в руках. Он в тени, словно хищник, готовый прыгнуть на меня. Подскакиваю с места, выставляя перед собой своё средство обороны.

— Не подходи ко мне, иначе я буду кричать. Я вызову полицию, если ты хоть пальцем тронешь меня, — дрожащим голосом предупреждаю я.