50 и один шаг назад - [183]

— Прости меня, наверное, и я волнуюсь. Прости, не знаю, что на меня нашло. Но и мне сложно принять всё это, — я показываю на кухню, а Ник приподнимает уголок губ.

— Я знаю, что ты богат, Ник. Если раньше я могла тебе сказать, что у меня всё это есть. То сейчас…

— Сейчас тоже это можешь сказать, потому что всё моё — твоё. И я не хочу говорить больше об этом. Прими это просто так, без каких-либо подозрений и мыслей, догадок и выводов. Прими меня вот таким, желающим дать тебе лучшее, что я имею. Лучшее, что есть во мне, — Ник подходит, обнимая меня за талию.

— Хорошо, — вздыхаю я. — Прости меня. Тогда я пойду одеваться?

— Иди, а вечером мы будем танцевать. Ты и я, и пусть все смотрят и завидуют, что мы это можем делать, — он чмокает меня в нос и отталкивает, шлёпая по ягодице.

Вот о чём я и говорила, когда ты жаждешь услышать от него иные слова, твоё сердце готово выплеснуть в воздух тонну розового дыма, тебя больно бьёт о землю, возвращая из твоих фантазий. Я не знаю, что это за дрянная наша особенность, знать наперёд. Возможно, это от неуверенности в себе или же в нём. Не знаю. Но не хочу портить ему этот день, раз он так настроен. И, надеюсь, что завтра моя мрачная, внутренняя стерва расслабится.

Переодевшись, прощаюсь с Ником и спускаюсь, чтобы встретиться с Майклом и без особого энтузиазма поехать в салон. Конечно же, самый лучший, самый закрытый, тот самый, который мне уже не по карману. Я не имею права тратить деньги, которые лежат у меня на карточке, потому что даже не знаю, есть ли они. У меня осталась только наличка, и то пару тысяч.

Вздыхаю, ложась на кушетку для массажа, и стараюсь забыть обо всём. Только он и я, и этот вечер, который надо пережить. Я понимаю, что ему было вчера не комфортно под взглядом матери, он не ожидал этого появления. Но радость, которую я испытала от его слов, была необходимой.

Задремала, пока моё тело услаждали маслами, разминая мышцы. Затем меня отводят в личную комнату, где предлагают лёгкий обед и чай. А после всего этого, когда в голове одна эйфория, начинают заниматься эпиляцией, ногтями, волосами.

В итоге я теряю счёт времени, когда уже уставшая от всех манипуляций с головой и лицом, меня поворачивают к зеркалу. Я привыкла видеть это отражение, и, наверное, я бы оценила старания мастеров по достоинству, если бы не имела с рождения на это денег. Но я имела, и поднятые в замысловатую причёску волосы не отдались трепетом в груди, как и искусный макияж. Но я улыбнулась своей заученной для этого годами улыбкой и поблагодарила всех, уходя из салона и садясь в машину к Майклу, сделавшему мне комплимент.

Поднимаясь в лифте, я заставляю себя улыбаться и не показывать Нику, что я бы всё отдала, чтобы провести вечер вдвоём. Чтобы запомнить навсегда его искреннее счастье и радость, ведь я уверена, что там, на торжестве, он снова замкнётся и не даст воли самому себе.

— Ты собираешься выходить или же будешь переодеваться в лифте? — Слышу насмешливый голос и моргаю, озираясь и слыша неприятный писк вокруг.

— Чёрт, — цокая, захожу в квартиру и встречаюсь с Ником.

— И как тебе отдых? — Спрашивает он, оглядывая меня.

— Отлично, спасибо, мне было это необходимо. Ты был прав, массаж приятно расслабил тело. И вроде бы твои подарки на моём теле стали светлее, — говорю я, снимая куртку и передавая ему.

— Я рад, Мишель, — отвечает он, вешая куртку и закрывая шкаф, поворачиваясь ко мне.

— А ты что делал? — Интересуюсь я.

— Ездил домой, надо было… надо было съездить туда. Потом проверил всё ли готово к вечеру, вернулся, принял душ и сел за проверку отчётов. Тебе было веселее, — Ник, обнимая меня за талию, ведёт к спальне.

— А какой ты подарок приготовил маме? У меня… я ведь ничего не купила… я даже не знаю…

— Ты и не должна ничего покупать, крошка. Я подарил украшения и помог организовать небольшой бизнес для неё, — перебивает он меня.

— Какой?

— Она любит готовить. И в свободное время от преподавания, будет давать курсы по выпечке и других блюд для желающих.

— Думаю, я буду в числе первых, — смеюсь я.

— У тебя будет личный учитель, Мишель. Я, — Ник останавливается перед ванной и поворачивает меня к себе. Я удивлённо смотрю на него, не понимая, что послужило причиной остановки. Он словно хочет мне что-то сказать, и у него не получается. Он сдвигает брови, а глаза бегают по моему лицу.

— Что-то не так? Тебе не нравится, как меня накрасили? — Подсказываю я.

— Нет, всё хорошо для такого вечера, хотя я бы предпочёл видеть твои волосы распущенными, и никакого макияжа. Без макияжа ты выглядишь… другой. А сейчас я вижу ту самую Мишель, которую встретил в День Всех Влюблённых. Которую… я думал о тебе иначе, но сейчас я многое бы поменял. Но мне остаётся только менять настоящее, и всё хорошо просто я не знаю, как ты отнесёшься к тому, что я подготовил. Если взять во внимание то, как ты отреагировала на поход в салон, — медленно отвечает он.

— Ник, забудь, правда, забудь. Я не хотела тебя обидеть, и мне интересно, что ты приготовил. Обещаю, что приму всё из твоих рук с радостью, — заверяю я его, и он кивает.

— Тогда пошли, — он берёт меня за руку и вводит в ванную комнату, а оттуда распахивает дверь, и я замираю.