50 и один шаг назад - [136]

— Чёрт, — он хватает стакан, наливая туда воду, и залпом выпивает, пока я с тихим смехом смотрю на него.

— Спасибо тебе, но оставь. Вдруг она передумает, — говорю я.

— Вряд ли, — пожимает он плечами. — Она не отвечает, забросила меня в чёрный список. Это конец.

— Марк, дай ей время, и себе разреши пожить спокойно, — я вновь делаю глоток, наслаждаясь, как просыпается изнурённое тело.

— Нет! Хватит с меня. Я как болван, наговорил ей про любовь, семью. Да я никогда не чувствовал себя так, как сейчас. Просто дебил, — фыркает он.

— Если это любовь, она поймёт это только в разлуке. Только при сравнении жизни до и после твоего отъезда. И если она вернётся… неважно, через неделю, месяц, даже года. И ты будешь свободен, настоящие чувства вернутся, они не забываются, то прости её и прими. А сейчас у тебя один вариант — отвлечься, — убедительно произношу я, и он поднимает голову прищуриваясь.

— Я уже отвлёкся, да так отвлёкся, что тебе досталось, — мрачно отвечает он, плюхаясь на стул.

— Ты был не виноват. Это моё дело, забудь. И со мной уже всё хорошо, — заверяю я его.

— Это я оставлю без комментариев, — хмыкает он. — А ты? Что будешь делать ты? И где он?

— Не знаю, — шепчу я, качая головой. — Понятия не имею, что сейчас делает и думает он. И я тоже взяла тайм-аут. Он нужен мне, чтобы расставить все мысли в голове, подумать…

— Поплакать и снова вернуться к нему. Не надоело? — Добавляет он, делая жест в воздухе рукой, означающий «знаю, знаю, проходили».

— Я не знаю, Марк. Просто не знаю. Всё было хорошо, но что-то пошло не так. Я слишком напористо, слишком… наверное, обидела его своими словами, полезла не туда…

— Мишель, да брось. Слишком ты дура. А он что, старичок-одуванчик, обиделся и рассыпался? Он даже не удержал тебя, даже не попытался.

— Господи, прекрати давить на больную мозоль! — Возмущённо говорю я, вставая. — Мне и так тошно, не делай ещё отвратительней этот день. Думаешь, мне это приятно? Ни хрена! Я тоже устала от всего. Я хочу тоже спокойствия, но пока оно не дано нам. Пока я не готова к нему. Я не знаю его, и вряд ли мне удастся узнать о нём в ближайшее время. Я не знаю, что я буду делать. Я не знаю, где я буду жить. Хоть наличность есть, уже спасибо за мою предусмотрительность. Я не знаю, чего ждать от этого дня и боюсь загадывать. Потому что я вечно ошибаюсь, достало уже. Я лелею надежды, а они рушатся моментально. Я мечтаю, и это тоже летит к чертям. Я ничего не хочу, кроме как, немного тишины и… просто тишины от всего. У меня везде проблемы, ничего не умею, не научилась сохранять в своих руках. У меня нет семьи, нет его, а я уже скучаю. Мне больно, внутри больно так громко, что это оглушает меня, и я не могу дышать. Думаешь, я хочу этого? Нет, я просто оступилась, сделала неверный шаг, но его не изменить. Мне остаётся только ждать. Верить в то, что я не сошла с ума и не придумала его чувства к себе. А если же я его больше не увижу, то я не знаю… не хочу думать. Не могу даже позволить себе идти в этом ходе мыслей.

Перевожу дыхание от своей пылкой речи, и устало смотрю на парня, шокированного моим выпадом.

— Прости, я переживаю за тебя. И хочу, чтобы у тебя всё получилось. Правда, хочу, Мишель, — говорит Марк, вставая со стула и подходя ко мне. — Хочешь, обнимашки? Амалии всегда помогает.

Он расставляет руки, а я смеюсь сейчас искренне и, кивая, падаю в его объятья.

— Всё будет хорошо в любом случае, детка. Это вот такая дрянная жизнь у нас, любить не тех, кого мы достойны. Но поверь, я видел то, что он чувствует. И я видел любовь к тебе, правда, какую-то странную. Но любовь. Наверное, правильно, всегда нужно время, чтобы успокоиться, пережить кризис и вернуться с новыми силами и мыслями. И он уже понял, как плохо без тебя, только вот мы, мужские отродья, тупые и гордые. Мы боимся всего этого, как медведи в свете фар. Время самое сложное, и это надо принять, — говорит он, поглаживая меня по спине, затем целуя в висок. — Ты замечательная, умная и сильная девушка, Мишель. И когда-нибудь, когда я остыну от Камилл, я обещаю приударить за тобой, если этот остолоп не поймёт, какое чудо он теряет.

Поднимаю голову с его плеча, а глаза от этих слов поддержки наполняются слезами. Вот это я хотела услышать от мамы, от своей семьи. Что вопреки всему мы живём и двигаемся дальше, и что будет, то будет, и я справлюсь.

— Спасибо тебе, — я целую его в щёку и отстраняюсь. — Спасибо за всё.

— Какие планы? У меня нудная работа, хотя мне нравится. Сидишь, растишь пузо и печатаешь, мечта, а не работа, — улыбается он.

— Да всё нормально с твоим телом. Хочу заехать к отцу, узнать, как он чувствует себя. Затем поеду на занятия, а дальше… — вздыхая, провожу рукой по волосам.

— А дальше я всегда здесь и с радостью предоставлю свою жилплощадь и плечо-платочек для тебя, — нежно предлагает Марк, и я не могу не улыбнуться его доброте.

— Спасибо, я подумаю. Но сегодня хочу девчачью компанию, может быть, пойдём в бар, и я напьюсь, — пожимаю плечами.

— Вот разве честно? Раз я не девочка, то со мной нельзя в бар? Я даже угощу тебя, потом подержу волосы, пока тебя будет рвать. А потом, может быть, если сам не облюю всё вокруг, даже воды поставлю на пол, — наигранно обиженно говорит он.