5 декабря 1965 года - [56]

ЖДАНОВ[160]: Хасбулатов говорит, что Дранов сможет вернуться в комсомол, принимать активное участие. Стоит ли принимать такие меры, чтобы временно дать ему возможность исправляться вне рядов комсомола? Я согласен, что он знал и понимал, но он все-таки ушел оттуда. Мне кажется, что нужно вынести выговор.

ВОРОБЬЕВ[161]: Я за то, чтобы оставить в комсомоле.

ПОЛУПАНОВ: Я поддерживаю предложение Алешина и Хасбулатова. Мне кажется, что Дранов не имеет тех убеждений, которые должен иметь комсомолец. Почему он не подумал, что это будет за демонстрация? Услышав где-то, что что-то будет, сразу идет туда. Однако следует отметить, что Дранов хорошо подготовился к сегодняшнему бюро и хорошо выступил. Если вы поняли, какую вы роль сыграли, то вы сможете вернуться в комсомол.

ДРАНОВ: Я разделяю мнение бюро о том, что я поступил беспринципно и что я политически был близорук. Я совершил ошибку, я хочу одного — доверия как к комсомольцу, и убежден в одном — что смогу оправдать это доверие. Я прошу не отсекать мне пути в комсомол, оказать мне доверие как человеку, который может своими делами и смыть свою вину.

КРАЙНОВ: Я гуманен к тем ребятам, которые вынуждены были заниматься там на площади с участниками, а не к тем, которые мешали им.

ПОСТАНОВИЛИ: За политическую близорукость, беспринципность, проявленные в участии в антисоветской демонстрации на пл. Пушкина 5 декабря 1965 г. исключить ДРАНОВА из рядов ВЛКСМ.

№ 10 от 5 января 1966 г.

<. . >

СЛУШАЛИ: Персональное дело М.А., чл. ВЛКСМ, студента 2 курса в/о филологического ф-та.

М.А.: Попал туда случайно. Увидел эту толпу, ну и полюбопытствовал. Я хотел идти в кино, билетов не было. Ну и попал туда. В сторонке увидел знакомых ребят, подошел к ним. Спросил, в чем дело. Они мне толком ничего не ответили. Сами, говорят, не знаем.

Ко мне подошла какая-то женщина [Козельцева] и сказала, чтобы я уходил. Спросила, откуда я? Я ответил. Потом еще парень[162] подходил. Говорил то же самое. Меня это возмутило. Потом еще подошла женщина и сказала, чтобы я уходил. Мы с ребятами не ушли. Меня посадили в машину и отвезли в милицию. Там я все рассказал, и меня отпустили. Я находился в милиции всего минут 15. Относился ко всему нейтрально.

ПОЛУПАНОВ: Вы сейчас работаете?

ОТВЕТ: Нет. Я вернулся поздно из геологической экспедиции и сейчас нагоняю запущенный материал.

КРАЙНОВ: Когда вы в последний раз платили чл. взносы?

ОТВЕТ: Кажется, в сентябре.

ПОЛУПАНОВ: Какую общественную работы вы выполняли?

ОТВЕТ: Участвовал в спортивных соревнованиях. Я хотел работать, но мне не давали поручений. Никаких общественных поручений я не выполнял.

ХАСБУЛАТОВ: Он комсомолец, он обязан не только платить взносы, но и принимать участие в жизни комсомола. А ты отошел в сторону. Мое мнение, исключить из рядов ВЛКСМ.

ПОЛУПАНОВ: 5 декабря был День Конституции. В этот день некие люди пришли на площадь Пушкина требовать гласного суда над Синявским и Даниэлем, хотя они и сейчас еще не знают, какой будет суд. В числе этих людей оказались и вы. Вы не смогли разобраться в событии. И вторая сторона. Вы, будучи комсомольцем, не выполняли никаких общественных поручений. Зачем же быть в комсомоле? Мое мнение — исключить из рядов ВЛКСМ.

ПОСТАНОВИЛИ: За политическую близорукость, проявленную в участии в антисоветской демонстрации на пл. Пушкина 5 декабря 1965 г., за утерю всякой связи с комсомолом и за бездеятельность в рядах комсомола исключить М.А. из рядов ВЛКСМ.

№ 13 от 2 февраля 1966 г.

<.. >

СЛУШАЛИ: Персональное дело С.Б., студента V курса ф-та журналистики.

С.Б. рассказывает, что вечером 5 декабря он решил поехать в центр Москвы, чтобы посмотреть народные гуляния, посвященные Дню Советской Конституции. На пл. Пушкина увидел скопление народа и подошел к толпе. Увидел нескольких знакомых студентов с ф-та, спросил у них разъяснения. Ему ответили, что этот митинг организован в защиту Даниэля и Синявского. Подробностей мне никто не сказал. Я еще несколько раз подходил и к оперативникам, и к представителям милиции, с целью — выяснить подробности о происходящем, но никто мне не сказал больше того, что мне было уже известно. Через некоторое время я увидел своего отца. Я был удивлен и спросил отца, почему он здесь. Получил ответ, что случайно. Потом он пошел в середину толпы и начал что-то говорить. Зная его болезненное состояние, я попытался подойти к нему и увести его домой. Но мне этого не удалось сделать, а оперативники начали крутить руки отцу. Увидев это, я крикнул: «Отпустите его, сволочи!» После этого меня забрали в оперотряд. Уточняю, что отец в толпе читал Конституцию.

ПОЛУПАНОВ: Коль вы начали говорить об отце, расскажите о нем подробнее…

С.Б.: Он инженер-геодезист, долгое время работал по заданиям Генерального штаба и Министерства обороны. Сейчас он пенсионер, нервнобольной человек, несдержанный и порою вспыльчивый, имеет резкий и прямой характер.

ЗЕНОВ: Что вы знали раньше о Синявском и Даниэле?

ОТВЕТ: Знал, что они печатались в иностранной прессе. ВОПРОС: Где вы живете?

ОТВЕТ: Под Калининградом.

ХАСБУЛАТОВ: И вы приехали только для того, чтобы посмотреть гуляния?