48 минут, чтобы забыть. Книга 1 - [2]

Запихав все обратно, я закрываю кошелек и на дне сумки нашариваю паспорт. Любопытство, сражаясь со страхом и смятением, все же пересиливает, и я открываю первую страницу.

— Виола Элизабет Максфилд, — читаю я свое имя. Впервые.

Мне двадцать один год. Мой день рождения пятого ноября.

Я изучаю фотографию, запечатанную государственным штампом. Моё ли оно? Скорее всего, да, но понимание того, что я не знаю, как выгляжу и мои ли это документы, врывается в голову вихрем вопросов, принося новую порцию боли. Я закрываю глаза, пытаясь справиться с подступающей паникой. Опираюсь рукой на туалетную створку и делаю несколько глубоких вдохов.

Внезапно дверь уборной открывается, и я вваливаюсь внутрь, потеряв равновесие, но чьи-то руки ловят меня прежде, чем я успеваю растянуться на мокром грязном полу. Внутри отвратительно пахнет, и я, поморщившись, тут же отворачиваюсь, но цепкие пальцы продолжают удерживать меня под локти.

— Неужели нельзя смотреть под ноги? — цедит незнакомец сквозь зубы. Он явно не в настроении.

Я поднимаю взгляд и встречаюсь с парой серо-голубых глаз, сурово глядящих из-под прямых насупленных бровей. Даже в тусклом свете туалетной лампы я могу разглядеть, как резко светлые радужки контрастируют с тёмными, практически чёрными волосами, неравномерными прядями спадающими на лицо.

Я встаю, пытаясь сделать шаг внутрь комнатки, но дверь в уборную настолько узкая, что двоим взрослым людям не удастся никак развернуться. Я не могу войти, а он не может выйти.

— Может, выпустишь сначала? — небрежно бросает парень, и в этот момент я замечаю, что в его нижней губе, слева и справа, поблескивают серебряные кольца. Весь он такой нескладный, высокий, словно спица, да еще и с неприятными неприветливыми глазами. Поджав губы, я останавливаю взгляд на стоптанных ботинках с небрежно обмотанными вокруг щиколоток шнурками и потертых джинсах.

Незнакомец сжимает мои предплечья, пытаясь переставить меня, чтобы выйти, но я сбрасываю его ладони и проговариваю по слогам:

— Не прикасайся, — а потом отпихиваю от себя, желая поскорее отделаться.

Кажется, он мечтает о том же самом. Разглядывает пару секунд, а затем проталкивается через дверь, повернувшись боком и намеренно задев по пути.

— Эй, смотри, куда идешь! — вырывается невольно, но парень не оборачивается, а только бросает: «Таким, как ты, следует летать самолётом».

Обида заполняет до самого горла, щеки краснеют. Наивно было полагать, что такой тип промолчит, но выяснять отношения у меня нет времени, да и находиться рядом с ним еще хоть на секунду дольше я бы хотела в последнюю очередь.

Я закрываю дверь, прислоняюсь к ней спиной, медленно вдыхаю ещё раз, поморщившись от царящего внутри запаха, и разворачиваюсь, вглядываясь в собственное отражение.

Моё отражение. Виолы Максфилд.

Рыжая! Ещё и с кучей веснушек по всему лицу! Их так много, как звезд в галактике. Я пялюсь на незнакомую пару глаз, подведенных чёрным карандашом и растерянно глядящих из-под накрашенных ресниц. Дотрагиваюсь до своих волос, пропуская их сквозь пальцы, словно тонкие медные нити. Девушка в отражении делает тоже самое.

— Вот же мы с тобой попали, — шепчу я.

Чем дольше я смотрю на себя, тем сильнее поднимается внутри липкий, скользкий страх. Я не знаю, что делать дальше. Где искать помощь, и кто мне вообще поверит? Лихорадочно перебираю в уме варианты, что могло произойти, но ничего действительно разумного в голову не приходит.

Я упала и ударилась головой? Но ни на волосах, ни на лице нет ссадин или следов крови. Вдруг приняла какой-то серьезный наркотик? А могла ли? Сомневаюсь. Не знаю, какой была та Виола, что широко распахнув глаза, испуганно глядит на меня из зеркала, но я бы никогда не стала глотать запрещённые препараты!

Я пялюсь на свое отражение несколько минут и внезапно подскакиваю от гулких ударов, разносящихся металлическим дребезжанием по комнате. Кто-то требовательно барабанит кулаком по двери, и я открываю металлическую защелку.

— Виола, — снова появляется моя новая знакомая, — я уже боялась, что с тобой что-то случилось. Вдруг опять стало плохо. — Женщина приобнимает меня за плечи, и я не сопротивляюсь. Удивляюсь своей покорности, но рядом с ней чувствую себя спокойнее.

Она ведёт меня куда-то, рассказывая о том, как в поездах её обычно укачивает. Я чувствую аромат лекарств — травяной и немного горький, зато прекрасно перебивает запах общественной уборной. Уже за это, он мне нравится.

Моя знакомая — а ведь я до сих пор не знаю её имени — уверенно шагает вперед, не глядя по сторонам.

— Пришли, — вдруг говорит она и, подняв с кресла сумку, принимается запихивать ее наверх. Я осматриваюсь. Свободных мест три. На столе между сиденьями — пара стаканчиков из Старбакс. У стенки сидит парень с русыми, коротко стриженными волосами и, о чем-то глубоко задумавшись, глядит в окно. Я сажусь напротив, но только успеваю поднять глаза, как натыкаюсь на недоуменный взгляд.

— Милая, это ведь мое место, — лепечет попутчица. — Твое рядом с женихом.

Мы «с женихом» одновременно вскидываем головы, а затем оба переводим взгляд на женщину, словно синхронистки в бассейне. Как можно незаметнее я пытаюсь рассмотреть свой безымянный палец и едва не подпрыгиваю на месте, потому что на нем блестит золотое кольцо, но ещё больший страх меня охватывает, когда я вижу точно такое же на руке сидящего напротив. Как я не заметила сразу?