45 татуировок личности. Правила моей жизни - [10]

Я поступил в военное училище в городе Серпухове, Серж — в гражданский вуз в Москве, а Леха — в военную академию, тоже в Москве.

Несмотря на то что мы с Лехой оба были в армии, Москва давала ему больше свободы, чем мне. Определенно там было больше соблазнов и возможностей для молодых людей, чем у нас на строгом военно-казарменном положении. Разные военные системы — разные подходы.

У Сержа же было очень много свободы, уже на втором курсе он устроился на работу и быстро стал финансово независимым от родителей.

Несмотря на разные выбранные пути, мы переписывались, посылая друг другу бумажные письма (тогда еще интернет и мобильная связь не были обычным делом), и они даже приезжали несколько раз ко мне в училище пообщаться через забор. Ну а сдав сессии, мы съезжались в родной город Балабаново на каникулы и снова синхронизировались друг с другом, ездили на молодежные дискотеки, «Нашествие» и концерты группы «Чайф», а однажды даже поучаствовали в серьезной массовой драке, защищая интересы друг друга и своих девушек.

Мы росли и развивались, каждый из нас менялся. Неважно по каким причинам, но я становился более суровым и воинственным, а мои друзья — более демократичными и свободолюбивыми. Я тогда шутил, что их мужской характер приобрел некий «гламурный московский налет».

И вот за год до выпуска из военного училища я принимаю решение отказаться от своей мечты стать офицером и покинуть военный вуз. Об этом подробно написано в самом начале моей первой книги «45 татуировок менеджера».

Естественно, первые, кому я сообщаю эту новость, это мои друзья. Я радостно пишу, что еду к ним, в Москву! Мы снова будем рядом, наконец-то можно сформировать нашу общую цель и придумать что-то совместное. Как хорошо, что у меня в столице есть настоящие друзья! Спустя две недели Серж и Леха приехали в Серпухов, чтобы… отговорить меня.

— Максим, тебе нельзя в Москву. Ты слишком дерзкий и принципиальный. В тебе только черное и белое. Эта категоричность раздавит тебя. Москва — город для сильно гражданских людей, а ты сильно военный, и мы очень боимся за тебя. Оставайся в армии, не совершай ошибку.

У обоих уже появились первые мобильные телефоны Motorola огромного размера. И настроены они были решительно.

— Парни, да вы что? Вы же меня поддержите, расскажете, как себя вести. Я не такой уж и дикий, чтобы не смочь адаптироваться. Привыкну к городу, вольюсь, только волосы красить не буду и уши прокалывать.

Я рассмеялся, но шутка не зашла. Мои друзья были настроены серьезно:

— Вот мы тебе и говорим. В Москве нужно принимать многое из того, что ты считаешь ненормальным. Мы боимся, что в этом городе ты проживешь неделю, а потом — всё. Нарвешься — и всё.

— В смысле «всё»? — спросил я.

— В прямом. Не будет тебя, если ты туда уедешь, — ответили мне они.

Вот такую поддержку на старте я получил от своих близких друзей. Но я не сдался и решил, что их страх необоснован. Более того, чтобы поддерживать связь с ними, я нашел возможность купить себе такой же телефон.

Спустя неделю, поздно вечером, когда я уже ложился спать, мой телефон впервые в жизни зазвонил. Это были Серж и Леха. Связь тогда была ужасная, все, что я расслышал, — у них была большая проблема, им срочно необходима моя помощь и пш-ш-ш, вж-ж-ж, приезжай, Макс… вж-ж-ж, пш-ш-ш.

Я попытался перезвонить, но тщетно. Что случилось? Мои друзья в беде! Я не находил себе места. Нужно помочь! Но как? Я в армии! В закрытой системе, откуда очень сложно сбежать. Несмотря на то что я находился уже в процессе увольнения (надо сказать, что процедура эта заняла у меня почти полгода), нарушать правила в статусе военнослужащего — последнее, что я мог себе позволить.

Я провел ночь в безуспешных попытках дозвониться до друзей, мысли метались. И я принял решение сбежать в самоволку. Рано утром я взял два кастета и все свои деньги, переоделся в гражданскую одежду, проскочил мимо дежурного по общежитию, перепрыгнул через забор, добрался до вокзала и поехал на электричке в Москву. Я ехал спасать друзей.

Не буду вдаваться в подробности нашей встречи, скажу только, что все это они подстроили, чтобы наглядно показать мне мое отношение к странной московской молодежи. Мы сидели на кухне у Лехи, я их кормил и поил, потратив все свои деньги на еду, которой у Лехи дома не было, а они, изрядно пьяные, снова отговаривали меня от переезда в Москву. Потом вытащили на улицу и начали тыкать пальцем в рэперов, которые учились танцевать хип-хоп, и говорить мне про мою нетерпимость к ним.

— По-моему, прикольные ребята, — сказал я, сжал кастеты в карманах и поехал обратно в Серпухов, уверенный, что меня посадят на пятнадцать суток на гауптвахту за самовольное оставление воинской части.

Я ехал спасать своих друзей, а они устроили мне программу «Розыгрыш».

Да, я категоричен, у меня мало полутонов и много принципов. Именно поэтому в тот момент я принял решение больше с ними не общаться.

Именно тогда у меня появилась одна из первых татуировок личности: никто не хочет, чтобы у тебя получилось.

Когда спустя девять лет я стал топ-менеджером, я узнал, что Серж уехал из Москвы и работает продавцом сотовых телефонов в нашем родном городе. А про Леху никто ничего не слышал уже несколько лет.